Время новой погоды - страница 9
Если бы только ей удалось справиться с чувством одиночества, с этим непрестанным, причиняющим боль ощущением, что в самом центре ее существа – пустота, будто что-то когда-то, в какой-то незапамятный миг ее прошлого заполняло это место, но было вырвано оттуда и утрачено навсегда.
5. Еще более совершенная луковица
Как и его отец в давнем собственном детстве, Бадди очень рано стал замечать, что в жизни присутствует что-то, нарушающее равновесие. Это было видно по тому, как двигались на фоне неба кроны деревьев, когда задувал ветер; как рыбы передвигались сквозь воду, а птицы – сквозь воздух. Это было видно по тому, как каждая вещь казалась отдельной от всякой другой вещи. И сам себе Бадди казался совсем отдельным.
Ему представлялось, что это неправильно. Более того, у него хранилось в памяти, да чуть ли не на самом кончике языка, воспоминание о жизни, совершенно не похожей на эту. В нем постоянно жило чувство, будто он что-то забыл и нет способа выяснить, что это было. Будто круг его жизни имел некий центр, образующий абсолютную пустоту; будто ему предназначалось быть связанным с чем-то, чего он и вообразить не мог; будто недоставало половины его существа.
Его мать, Полли, называла этот феномен «анти-дежа вю» [6].
Взрослея, Бадди стал воспринимать эту пустоту как реальную рану. Рана представлялась ему продолговатой, имеющей форму слезы; тот, с кем (или то, с чем) он был когда-то связан – и от чего впоследствии оторван, – должен был бы иметь такую же рану, думал Бадди, той же величины и такой же формы.
И должен был бы чувствовать себя примерно так же, как он.
Когда Бадди родился, то, по словам тех, кто были свидетелями этого события, мальчик открыл глаза, моргнул пару раз, а потом, при первом же взгляде на тот мир, куда был рожден, он повернулся и с силой и решительностью, никогда ранее не замечавшимися у новорожденных, попытался вернуться туда, откуда явился.
И все же к тому времени, как Ронда Джефферсон произнесла свои первые слова, Бадди ЛеБланк, по-видимому, смог преодолеть свое первоначальное отвращение и принялся исследовать окружающий его мир.
Всю жизнь Бадди видел, как люди совершают паломничество на Магнолиевый холм неподалеку от трейлер-парка, где жили они с матерью. Холм был местной достопримечательностью, в последние годы там являли себя многие неземные персоны вроде ангелов и святых, в том числе архангелы Михаил и Гавриил, восемь из двенадцати святых апостолов и призрак Джима Моррисона. С одной стороны холма возвышалась нелепая афиша с изображением огромного корнеплода. Под ним шла соответствующая подпись, двухметровыми буквами возвещавшая, будто слово Господне:
Верующие шли иногда день за днем, некоторые несли статуи и кресты, оставляли на холме записки с молитвами и открытки, монеты и четки. Бадди видел пожилых женщин и мужчин, с трудом поднимавшихся к вершине холма на костылях, с ходунками, опиравшихся на палки и даже в инвалидных колясках. Некоторые из них бросались на землю, затем поднимались и тут же снова падали на землю, таким образом совершая свое паломничество, всю дорогу к вершине простираясь ниц. Он видел, как взыскующие благодати добирались до этой вершины и падали на колени, воздевая руки в обращенной к небесам мольбе, хотя ответ, который они получали (думал он про себя), раз от раза весьма существенно менялся. Казалось, некоторые чувствовали себя освобожденными, пережив такой опыт, другие же, ковыляя, спускались с холма, чтобы тут же пожалеть, что оставили костыли наверху.
Вероятно, думал Бадди, у неба есть свои рабочие часы, и оно, как столь многие предприятия в Байю, меняет их как придется: владелец приходит лишь тогда, когда ему заблагорассудится.
Еще ему помнились огненные проповеди, произносившиеся у подножия холма проповедниками всех вероисповеданий и цветов кожи.
– Кто вы?! – вопрошал один из этих тощих бородатых блаженных, обращаясь к толпе паломников. – Я гляжу окрест себя и вижу сто шестьдесят восемь Иисусов! Сто шестьдесят восемь Иисусов! Христос восстал сегодня утром, выпил чашку кофе и выкурил сигарету! Христос испражнялся и читал при этом журнал «Знаменитость»! У Иисуса была эрекция, когда он в три часа ночи возлежал рядом со своей женой, но он был слишком усталым, чтобы воспользоваться этим! Узрите! Христос часто опаздывает на деловые встречи и мошенничает с уплатой налогов! Аллилуйя! Христос не спит всю ночь, пьянствует, потом восстает снова и выползает на утренний свет! Восславим Господа! Торчащие в транспортных пробках, вдыхающие удушливые выхлопы машин, стиснутые до клаустрофобии, вы представляете собой целые вселенные! Вы – воплощение самой вечности, и все же вы не выскакиваете из собственных штанов от гордости! В печени у каждого из вас сияют звезды! Вы вложили свои хлебы и своих рыб в прибыльные оборонные бумаги и поправили галстук у Вселенной на шее! И все это я знаю! – заключил свою речь проповедник. – Ибо мой приход – это Приход, которого вы ждали, который вы уже подсчитывали! Я – ваш Провидец! Я – Мессия!