Всадник, скачущий впереди - страница 38

стр.


За стеной снова зазвучала труба. Приглушенно и тревожно.


Р а я. Опять он со своей трубой… Стукнуть, чтоб перестал?

О с т р о в с к и й. Не надо.

Р а я. Поешь… (Протянув ему картофелину.) Смотри, какая рассыпчатая!


Островский протягивает руку. Ощупывает воздух.


(Смеется.) Хватит, Коля!.. Что ты как маленький!..

О с т р о в с к и й (нащупав ее руку). Пошутить нельзя?

Р а я. Сейчас чай поставлю.

О с т р о в с к и й (вдруг). Иди сюда.

Р а я (садясь на кровать). Что?


Островский тянется рукой к лицу Раи. Легко касаясь пальцами, гладит лоб, брови, щеки, губы.


(Испуганно.) Ты что, Коленька?

О с т р о в с к и й. Запомнить хочу. Глаз у меня болит, Рая…

Р а я. Какой? Здоровый?!

О с т р о в с к и й. Какой же он здоровый, если болит… Как огнем жжет. Давно уже…

Р а я. Что же ты молчал?

О с т р о в с к и й. А чем хвастаться? (После паузы.) Так засыпаться уговора не было… Разводиться нам надо.


Рая не может ничего сказать: губы у нее закушены. Она только отрицательно качает головой, все крепче и крепче прижимаясь мокрым от слез лицом к щеке Островского.

Темнота.

И сразу же вспыхивает свет. Это  Р а я  зажгла лампу над постелью Островского. Он мечется на подушках. На глазах у него марлевая повязка.


О с т р о в с к и й. Я все падаю… Хочу встать и падаю… Шагну и опять бит…

Р а я. Коля! Коленька!

О с т р о в с к и й. Но я борюсь, Аким… Слышишь? Борюсь! Из последних!


Рая выбегает из комнаты.


Бой идет… Пожар где-то рядом… Огонь прямо в глаза! (Взмахнув головой, скидывает повязку.) По коням! Вперед! Марш, марш!..


Возвращается  Р а я. За ней идет доктор  П а в л о в с к и й. Отстранив Раю, склоняется над постелью Островского.


П а в л о в с к и й. Дайте-ка градусник… (Осторожно.) Николай Алексеевич…

О с т р о в с к и й. А?!

П а в л о в с к и й. Это я…

О с т р о в с к и й. Михаил Карлович… Ночь сейчас?

П а в л о в с к и й. Утро.

О с т р о в с к и й. Это солнце такое красное?

П а в л о в с к и й. Нет, голубчик… (Вынул градусник.) Так… Раиса Порфирьевна, придется вам сходить в аптеку. (Выписывает рецепт.) Я пометил, что срочно…

Р а я. Я быстро, Коленька! (Выходит.)

П а в л о в с к и й. Совсем не спали?

О с т р о в с к и й. Какой тут сон…

П а в л о в с к и й. Сильные боли?

О с т р о в с к и й. Кино до утра смотрю.

П а в л о в с к и й. Кино?.. Это как же, простите?

О с т р о в с к и й. До вашего прихода эскадрон в атаку вел… Пожар кругом, дым глаза ест…

П а в л о в с к и й (профессионально). Сильно жгло?

О с т р о в с к и й. Глаза-то? Очень.

П а в л о в с к и й. Понятно…

О с т р о в с к и й. Конь подо мной горячий, необстрелянный. Чуть не скинул!.. А вчера почему-то дредноутом командовал… Так на мостик по тревоге бежал — до сих пор кажется, что ноги гудят!.. Вы не смейтесь, Михаил Карлович… Это не сны какие-нибудь! Лежу и вижу все! Как в кино!

П а в л о в с к и й (грустно). Я не смеюсь. Это часто бывает в таких случаях…

О с т р о в с к и й. В каких?

П а в л о в с к и й (неопределенно). При воспалительных процессах…

О с т р о в с к и й. Еще бегаю я все время. И танцую!

П а в л о в с к и й. Танцуете?!

О с т р о в с к и й. Мысленно, конечно… Я ведь это все помню.


Молчат. За стеной возникли звуки трубы. Музыкант разучивает все ту же странную тревожную мелодию.


П а в л о в с к и й (прислушиваясь). Вам мешает?

О с т р о в с к и й. Нет… Я привык. (После паузы.) Всегда он это играет… Не знаете что?

П а в л о в с к и й. Знаю. Бетховен. Девятая, симфония.

О с т р о в с к и й. Как это люди музыку сочиняют?

П а в л о в с к и й. Сначала, наверно, видят то, о чем хотят написать. А потом приходит мелодия.

О с т р о в с к и й (вздохнув). Видят…

П а в л о в с к и й. И слышат… Хотя Бетховен был глухой.

О с т р о в с к и й. Глухой? Сочинял музыку?

П а в л о в с к и й. Да. Огромной силы воли был человек!

О с т р о в с к и й (задумчиво). Воля у меня вроде есть… Силенок не хватает…

П а в л о в с к и й. Вы это, собственно, к чему?

О с т р о в с к и й. Да так…


На пороге комнаты появляется запыхавшаяся  Р а я.


Р а я (протягивая лекарство). Вот, Михаил Карлович…

П а в л о в с к и й. Благодарю вас. Примите-ка, Николай Алексеевич… (Дает Островскому запить.)