Всадники - страница 9

Степан Викторович Ребров, как и обещал, написал Севке сразу по возвращении в часть. Но ответа не получил ни через неделю, ни через месяц. Решил, что письмо не застало уже Севку в госпитале. «Надо бы навести справки», — подумал.

Но помешали неотложные дела. В эскадроне не хватало оружия и боеприпасов, от бескормицы гибли кони.

И все-таки Степан Викторович вспоминал Севку. Увидит ли деревенского мальчишку — вспомнит. Начнет осматривать на Бурьяне подковы — снова вспомнит. И словно что-то кольнет его совесть: «Надо поискать!..»

Заночевали однажды в незнакомой степной деревеньке. Старик, хозяин избы, похвастал, что и его сын служит в Красной Армии.

— Вот почитай-ка. Это от нашего Матвея. Раненый он. — И подал командиру эскадрона письмо. — Мы со старухой тоже лишний раз послушаем. Сами-то грамоте не обучены.

Глянул Степан Викторович на листок — вроде знакомый почерк! Побежал глазами по строчкам — обыкновенное письмо с поклонами, с описанием ранения, с надеждой на близкое окончание войны. А в самом конце приписка: «Писал по просьбе вашего сына боец кавалерии Севастьян Снетков. И от меня поклон всему вашему семейству».

— Снетков? Севка!

— Знакомый, что ли? — полюбопытствовал старик.

— Нашего эскадрона молодой боец. Вместе воевали, вместе раны лечили. Меня выписали, а он еще остался в госпитале. Но на письмо почему-то не ответил.

— Так, может, не получил твоего письма, — заметил хозяин. — Мало ли теперь пропадает писем.

— А и верно! Мог не получить. Ждет, поди, не дождется. Надо снова написать. Парнишке-то всего годков двенадцать…

В сенях загремели чьи-то шаги, отворилась дверь.

— Связной с пакетом! — доложил прибывший и, звякнув шпорами, взял под козырек.

Степан Викторович сломал сургучные печати, вытащил небольшую бумажку, прочитал и, передав ее комиссару, наклонился к лавке, где под шинелью спал ординарец:

— Сергей, поднимай эскадрон!

В морозной ночи тревожно запела труба, и от двора к двору понеслось басовитое: «Сед-лай!.. Сед-лай!..»

Заскрипели ворота и калитки, загомонили всадники, выезжая на деревенскую улицу и привычно занимая свое место в строю. Фыркали кони, позванивали, сталкиваясь, стремена, поскрипывали под бойцами седла.

Лихой ординарец Сергей Гаврилов, путаясь в длинной кавалерийской шинели, вел в поводу к крылечку пару заседланных коней — Бурьяна и Комиссарову Юнону. Бурьян, выгнув шею и сердито скосив глаз, норовил укусить ординарца, а тот резко поворачивал голову в серой кубанке со звездой, отмахивался:

— Дурной! Нашел тоже сахар. Я и в бане-то забыл когда мылся.

Всадники косились на ординарца. Ему-то, мол, досконально известно, для чего подняли эскадрон среди ночи и приказали седлать. Да не скажет, поди.

— Слышь, Серега! Хоть намекни, — не вытерпел правофланговый первого взвода Трофим Крупеня, долговязый и нескладный, втиснутый в маленькую, не по росту, шинель.

— А не проговоришься?

— Могила! — заверил Трофим.

Гаврилов придержал коней, понизив голос, доверительно сообщил:

— На смотр идем! До самого Буденного будто бы дошел слух, что в нашем эскадроне правофланговый первого взвода — боец редкой аккуратности и боевой выправки. Вот командующий и затребовал эскадрон в полном составе, чтобы, значит, показать всей Конной армии этого щегольского парня. Для примера.

Крупеня, размахнувшись, вытянул насмешника нагайкой через плечо. А тому, в шинели, хоть бы что: ржет, как жеребец! И кругом все ржут.

Но разом стихли голоса, когда на крылечко вышел командир в своей черной кавказской бурке, при шашке и маузере, а за ним — подтянутый, молодой, розовощекий, как гимназист, комиссар товарищ Касаткин. Ординарец мигом подал коней.

— Смир-р-на-а! — скомандовал старшина и, дав шпоры коню, подлетел к крылечку:

— Товарищ командир, по вашему приказанию эскадрон выстроен!

Поздоровавшись, Степан Викторович тронул Бурьяна, выехал на правый фланг и поднял над головой руку.

Кони навострили уши, готовясь слушать команду, насторожились в седлах всадники.

— Эскадрон, спр-рава по тр-ри… Ры-сью… Ма-арш!

Качнулось в голове колонны зачехленное знамя. Над каждым взводом, поднятый на пике, как маленький парус, развернулся косой флажок. В такт аллюру часто задышали кони, заходили вдоль левого бедра всадников шашки.