Всадники в грозу. Моя жизнь с Джимом Моррисоном и The Doors - страница 16

Группа рассыпалась из-за отсутствия выступлений, но мы продолжали тусоваться вместе. Мы были убеждены, что нас связывает и увлекает нечто большее, чем просто наркотики — другая реальность. Мы шлялись по разливайкам, магазинам грампластинок и кафешкам и прикалывались, какие вокруг все серьезные. Вероятно, со стороны мы казались просто кучкой хихикающих тинейджеров. Но для нас это был наш особый культ.

Той весной Робби подбил нас сходить на курс медитаций. Мне нравилась перспектива дальнейшего погружения в «отдельную реальность», которую сулила кислота, но я понимал, что с такой мощной штукой лучше быть поосторожней. По крайней мере, не стоит глотать ее слишком часто. Моя интуиция подсказывала мне как-то планировать обстановку в эти моменты (отправиться в горы или на пустынный пляж) — и это помогало исключить страх из моих опытов. Пару лет спустя мои мысли подтвердил Карлос Кастанеда в своей книге «Учение Дона Хуана». Как говаривал Кастанеде Дон Хуан, крупный специалист по части растений-галлюциногенов из племени индейцев-яки: «Сперва ты должен подготовиться. Это тебе не шуточки. Мескалито требует серьезности намерений».

Медитации казались менее стремным путем. Мы сходили на несколько подготовительных занятий в Вилшире, одном из районов L.A., которые вел очень мягкий и спокойный чувак в деловом костюмчике. Его звали Джерри Джервис, и его взгляд, казалось, был полон какого-то странного внутреннего содержания.

И вот, наконец, после серии предварительных встреч, мы ехали в Центр Трансцедентальной Медитации (ТМ) Махариши Махеш Йоги, получать свое посвящение. По дороге мы шутили на тему того, как нам устроят мгновенную нирвану за тридцать пять долларов. Томми надеялся что медитации помогут ему решить все его жизненные проблемы. Он все не мог опомниться после того приключения с кислотой. Я переживал за него, и при этом мне было любопытно, на что же окажется похожа медитация. Нас попросили взять с собой цветы, фрукты и белые носовые платки. Каждый из нас должен был получить свою собственную мантру — некое слово на санскрите — которое нужно будет повторять про себя. Наши учителя предупредили, что его нельзя произносить вслух или записывать — иначе оно потеряет свою силу.

На первой медитации у меня закружилась голова, и я побаивался идти на следующую встречу, день спустя после нашего посвящения в ТМ. Все наперебой делились своими впечатлениями о чувстве покоя и безмятежности, которое испытали. Потом Джарвис объяснял, что происходит с человеком во время медитации, чтобы мы лучше понимали к чему стремиться.

Он говорил, что мозг, по своей природе, все время выдает одну мысль за другой. Мозг-болтун. А мантра — пояснял он — это транспортное средство, которое уносит мысль с поверхности нашего сознания в глубину, к ее источнику.

В этот раз у меня вышло получше, но ничего особенного со мной по-прежнему не происходило. Ни разноцветных огней, ни взрывов эмоций. Хоть мне и хотелось такого же быстрого, потрясающего эффекта, как во время моих опытов с ЛСД, но в глубине души я знал, что большинство восточных религий говорят о годах строгих и суровых медитаций, прежде чем придет озарение или просветление — если придет. Я обратил внимание, что звук проезжающих снаружи машин — и вообще все звуки — как будто исчезают не те двадцать-тридцать минут, что я медитировал.

Я, должно быть, где-то находился — но где?

По крайней мере, это было поинтересней церковных собраний.

Во время следующей встречи высокий блондин с подружкой-японкой под боком высоко поднял руку и пожаловался Джарвису: «Нет блаженства, нет блаженства!»

Было очень неловко. Он вел себя так, будто его обокрали. Похоже, он рассчитывал стать Буддой с первого захода. Мы все надеялись, что этого не придется долго ждать, но ему особенно не терпелось.

После занятия этот же парень подошел ко мне и сказал:

— Я слышал, ты барабанщик. У нас группа, хочешь присоединиться?

— Конечно, — ответил я. — Почему бы и нет?

Я уже состоял в паре групп, но не упускал шанса поиграть где-нибудь еще. Джемовать было по кайфу, и я подсел.