Всё для тебя - страница 18

стр.

Анна пошла в спальню.

«Нет, он все поймет, — она откинула одеяло и легла в постель. — Матильда же сказала, что все будет хорошо!

Как я люблю его! Как я хочу его! Мой Эдуард!»


Дни в ожидании любимого тянулись невыносимо долго.

«Может, Матильда ошиблась, и он не собирается приезжать в Италию? Наверное, он вообще забыл обо мне? Иногда кажется, что я не могу оставить след в его жизни. До меня было много прекрасных женщин, которые сначала волновали сердца мужчин, а потом об этих женщинах мужчины с легкостью забывали. Нефертити, например, муж изменял. Она страдала от этого и тяготилась своей семейной жизнью.

А что делать мне? Сидеть одной или раздаривать свою любовь?»

Анну мучило одиночество. Чем больше проходило времени, тем сильнее разгоралась ее любовь к Эдуарду.

«Какие у него руки! Сильные, и в то же время нежные! Горячие губы и страстный взгляд. Я сойду с ума, если он не появится в ближайшее время!»


Выйдя в очередной раз после репетиции из театра, Анна не поверила своим глазам.

Рядом с подъездом остановился синий «мерседес».

Из него вышел мужчина.

«Эдуард?!»

Анна уже хотела броситься ему навстречу, но вовремя остановилась.

Это был не он.

Такие же черные волосы, рост, как и у ее любимого, но лицо было чужим.

Однако незнакомец внимательно посмотрел на нее и даже помахал ей рукой.

— Синьора! — крикнул он.

Анна отвернулась и быстро пошла прочь.

Ее догнали быстрые шаги и чьи-то сильные руки схватили сзади за плечи. Она вывернулась и размахнулась, чтобы дать наглецу пощечину, но те же сильные руки схватили ее запястье.

Она увидела перед собой Эдуарда.

Все потемнело у нее перед глазами, и она рухнула ему в объятия.

Он целовал ее волосы, руки, лицо. А она заливалась слезами у него на груди.

Они стояли посреди улицы, не говоря друг другу ни слова.

Когда Анна начала понемногу успокаиваться, Эдуард показал на мужчину, стоявшего возле «мерседеса».

— Это Луиджи.

Она хотела пройти к машине, но Эдуард остановил ее.

— У меня теперь другая машина, она стоит вон там.

И он подвел ее к белому «линкольну».

Они сели в новенький автомобиль и поехали по улицам Милана. Синий «мерседес» не отставал от них.

— Ты знаешь, куда мы едем? — спросил Эдуард Анну.

— Нет, — робко ответила она, вытирая слезы на глазах.

«Мне все равно куда ехать. Лишь бы он был рядом!»

Машины выехали за город и помчались по гладкой дороге. Через некоторое время вдалеке показалась лазурная полоска моря. Проехав еще немного, они остановились.

Эдуард вышел из машины и подошел к Луиджи. Они о чем-то переговорили, после чего Луиджи пересел в красный «форд», оставив «мерседес» во дворе, и укатил в сторону Милана.

Эдуард подал Анне руку. Она вышла из машины.

Перед ним открывалась удивительно красивая панорама.

Большой двухэтажный дом с арками, колоннами и всевозможными башенками стоял на берегу моря, окруженный фруктовым садом, в котором многочисленные дорожки вели к фонтанам. Гипсовые скульптуры стояли на пересечении дорожек, а в каждом укромном уголке прятались беседки и скамеечки. Бассейн и площадка для большого тенниса располагались на части огромного поля за садом, остальную часть поля, обрамленного каймой леса, занимали конюшни и беговые дорожки. Перед самим домом расстилалось море.

— Эта вилла принадлежит Луиджи, — сказал Эдуард, когда они с Анной поднимались по мраморным ступенькам в дом. — Он владелец крупной фабрики по изготовлению мебели, кроме того, он коллекционер современной живописи и неплохой наездник.

Они вошли в фойе первого этажа, представлявшее собой настоящую оранжерею.

— Мы с тобой можем распоряжаться этим домом.

— А Луиджи? — поинтересовалась Анна.

— У Луиджи есть еще одна вилла, которая пока принадлежит его отцу, и целый дом в Риме.

Он помог Анне раздеться и пригласил пройти в комнату.

Двери распахивались одна за другой, пока наконец не показалась гостиная.

Эдуард усадил Анну в кресло.

— Сейчас принесут обед, — сказал он. — Я распорядился.

Вошла горничная. Перед собой она катила небольшой столик с горячими и холодными закусками.

Эдуард налил вино в бокалы.

— Вы свободны, — сказал он прислуге.

Они остались одни.


— Эдуард…