Всё ещё о нефти? - страница 2
Конечно, три вершины этого концептуального треугольника, редко рассматриваются в изоляции. Напротив. Как правило, аналитик собирает несколько «факторов» с каждой вершины, объединяя их всех в одну «производственную функцию», чтобы создать более сложный дискурс. Этот синтез очевиден в текущих объяснениях третьей войны в Персидском заливе. СМИ ИГИЛ и контр-кампании его противников подчёркивают религиозную основу конфликта. Но культура — это только часть картины. Уже захватив нефтедобывающие регионы и объекты, ИГИЛ открыто заявляет о своём намерении захватить такие же в Ираке, Саудовской Аравии и других местах. А поскольку права человека и поток нефти находятся под угрозой, у коалиции под руководством США есть достаточно веская причина для начала ещё одной военной интервенции на Ближнем Востоке.
2. Дефицит и цена на нефть
Бдительный читатель может возразить, что эта треугольная классификация неполна. Согласно этой классификации, очень важно говорить о международных отношениях, культуре, политике и дефиците. Но как насчёт капитала? Разве капитализм не управляет нашим миром и не формирует его важные траектории? И если это так, то почему связь между ближневосточными войнами и накоплением редко упоминается в явном виде и редко анализируется эмпирически?
Большинство аналитиков, однако, отклонили бы такую критику как любительскую. Они отмечают, что связь между накоплением капитала и конфликтом на Ближнем Востоке уже заложена в самой концепции дефицита.
2.1 Обеспечение потока нефти?
Согласно общепринятому мнению, как либеральному, так и радикальному, капитал — это экономическая категория, «реальная», «производительная» сущность[1], накопление которого более или менее тождественно экономическому росту. Для накопления и расширения, говорят экономисты, капиталу нужен доступ к дешёвому сырью, особенно энергии. А поскольку на Ближнем Востоке в настоящее время находится примерно половина мировых запасов сырой нефти, и одна треть её суточной добычи, то в интересах капиталистов и в целом стран-потребителей нефти, обеспечить, даже применяя силу при необходимости, дешевизну, свободный поток и доступность нефти.
С этой точки зрения три эпизода из серии «Война в Персидском заливе», то есть нападение на Ирак в 1990-1991 годах, вторжения в Афганистан и Ирак в 2001-2003 годах и нападение на ИГИЛ в 2014 году, можно рассматривать как часть долгосрочной операции по сокращению нехватки нефти и, следовательно, и является неотъемлемой частью накопления капитала. Официально, конечно, у каждого конфликта есть свои причины. В первом эпизоде оправданием было выбить Саддама Хусейна из Кувейта; во втором, ликвидация Аль-Каиды в Афганистане и избавление Ирака от оружия массового уничтожения; и в третьем, это уничтожение ИГИЛ с лица земли. Но, по мнению большинства аналитиков, существует также постоянный общий знаменатель: необходимость сделать нефть достаточной и недорогой, чтобы капиталисты могли продолжать накапливать и мировая экономика могла продолжать расти[2].
Обоснование сокращения нехватки является одновременно популярным и привлекательным. Это хорошо сочетается с традиционными мантрами неоклассической экономики, резонирует с международными отношениями и помогает украшать культурные тексты. Мало кто из учёных протестует против этого, средства массовой информации активно рекламируют такие обоснования, а массы любят такие объяснения. В общем, кажется, такое обоснование не вызывает сомнений, за исключением одной маленькой проблемы: оно не соответствует действительности.
Сложность двояка. Во-первых, военная интервенция на Ближнем Востоке усилилась с начала 2000-х годов, но эта интенсификация мало что сделала для поддержания низких цен на нефть; если что и произошло, так то, что цены на нефть взлетели. Во-вторых, что ещё более важно, на самом деле нет никаких доказательств того, что цена на нефть имеет какое-либо отношение к дефициту вообще! И если это действительно так, то зачем использовать насилие, чтобы сделать нефть «доступной»? Давайте рассмотрим эти два пункта более внимательно.