Все познается - страница 5

Переход в частный сектор ознаменовался ростом заработной платы и цинизма. Гарри искал для своей маленькой стаи самые лучшие контракты, вырывая причитающееся вознаграждение иногда из мертвых рук бывшего нанимателя. О них заговорили, их стали нанимать для самых сложных и рискованных дел, ведь контракт исполнялся с блеском, а потерь не было, поэтому вербовку в ЩИТ Гарри счел закономерностью. Тем более их отряд нанимал лично министр.

Поначалу Пирс даже понравился: сильный лидер и умелый управленец, знающий, что нужно для исполнения поставленных перед ним задач. Гарри подписал контракт, потому страховка была ошеломляющей, а зарплата — тем более, да и государство — это не частник с манией величия.

Впрочем, более близкое знакомство заставило задуматься над тем, чего же Пирс хочет на самом деле, а уж собеседование с Фьюри, неприятно напоминающего приснопамятного Шеклбота, заставило вспомнить заветы параноика Грюма.

И Гарри порадовался своей чудесной привычке собирать компромат на нанимателей во избежание разного рода неловкостей, а уж тут сам бог велел. И Гарри стал осторожно копать.

«Страйк» быстро вышел на вершину, элита из элит, поэтому неудивительно, что Пирс стал оказывать им внимание. Пошли дополнительные миссии, с очень хорошей оплатой и под грифом секретности, Фьюри неожиданно тоже начал потихоньку мутить воду. Апогея происходящий идиотизм достиг, когда Пирс предложил перезаключить контракт. Гарри смотрел в холодные и пустые, как у акулы, глаза министра, и понимал, что отказаться не вариант, а кончики пальцев странно горели.

Он подписал контракт, тщательно прочитав и проанализировав, добавив от себя лишь пару пунктов о соблюдении условий, найме в отряд, вознаграждении и форс-мажорных обстоятельствах с компенсациями. Александр на такую юридическую подкованность лишь похмыкал, но передал слишком хитрожопому вояке паркеровскую золотую ручку. Гарри помусолил ее в пальцах, ставших горячими, поставил подпись, а потом проследил за тем, как неожиданно чуть дернулась рука расписывающегося министра.

Они подали друг другу руки, и штурмовой отряд элитных бойцов перешел под непосредственное командование главы Совета Безопасности.

Пошли миссии. Вроде, они делали хорошее дело: уничтожали террористов, зачищали работорговцев и наркобаронов, но Гарри чем дальше, тем сильнее чуял отчетливый неприятный душок от всей этой деятельности. Вроде бы, министр делал хорошее дело, патриотическое даже, очищая страну от всякого сброда, но методы как-то… Подкачали.

Гарри чувствовал, что увязает в грядущих неприятностях, поэтому утроил усилия по сбору информации. Кроме того, ему не нравилось внимание эскулапов при медосмотрах и участившиеся тесты и прочие испытания. В груди чем дальше, тем больше теплело, и Гарри отгонял от себя отчаянную надежду, решив быть реалистом.

Ему не нравилось то, что удавалось откопать, чем дальше, тем больше Пирс и Фьюри ассоциировались с Дамблдором и Волдемортом.

Гарри мучил память, пытаясь вспомнить, с чего же начался конфликт в магическом мире, невольно проводя параллели с этой реальностью. Почему-то вылезли подробности о дружбе Дамблдора и Гриндевальда, ставшего самым страшным Темным Лордом современности, которого Альбус почему-то так и не убил, а потом даже навещал в заключении. Вспомнилось, что будущий Волдеморт тоже особо выделялся светлым магом… И тоже пошел по кривой дорожке. Вспомнилось и то, что Дамблдор никогда не пресекал слухи, очерняющие Гарри. Да, он никогда не говорил ничего порочащего, но и опровергать сказанное другими не спешил. А ведь мог пресечь, как опекун да и вообще взрослый, влиятельный маг. Значит, для чего-то эти слухи были нужны? Альбус, как уже смог понять Гарри, никогда не делал ничего просто так, у него всегда были далеко идущие планы.

Почему-то сейчас сложилось впечатление, что Шеклбот просто поспешил, действовал по собственной инициативе, что жизнь Гарри должна была пойти по-другому… Учитывая крайне близкое знакомство светоча со сразу двумя Темными Лордами, а также то, что при последней беседе с ожившим портретом директора изображенный на нем Дамблдор говорил крайне странные вещи… От мысли о том, что он мог стать Темным Лордом под номером три, Гарри едва не затошнило.