Все проще, чем кажется - страница 21
А прямо под Новый год я исполнила неожиданный даже для самой себя финт ушами, который значительно повлиял на мою дальнейшую судьбу.
Я была бар-менеджером — это человек, который заведует баром. Даже если этих баров 7 и ответственности гораздо больше, чем просто бары, — все равно название должности не радовало мой слух, хотя, заметим, не прошло и трех месяцев, как я была всего лишь барменом/уборщицей/официанткой в кафе.
30-го декабря, в момент, когда весь клуб стоит на ушах, когда раскуплено новогодних столов на 3000 человек, когда на меня завязано дикое количество дел, ситуаций и вообще всего потому, что управляющего персонала всего 3 человека (я, любящий на все забить арт-директор и, собственно, Дубровский, человек, в целом не любящий напрягаться), я отправилась к хозяевам заведения и заявила прямо в лоб примерно следующее:
— Я ведь бар-менеджер, ведь так? То есть я должна следить за барами и закупкой, так? Я это делаю. Но понимаете ли, есть какой нюанс: помимо этого я еще делаю это, это и вот это, а когда кто-нибудь чего-нибудь не успевает, я еще делаю и вот то. В принципе, если так посмотреть, я вообще делаю почти все. Ну в общем, я понимаю, что я поступаю не очень-то красиво сейчас, но есть два варианта — я могу прямо сейчас уволиться, и тогда вам надо будет взять на мое место бар-менеджера и еще, как минимум, трех человек, или с нового года моя должность будет называться «генеральный менеджер». Вот.
Дубровский сначала очень долго на меня смотрел.
Потом он очень долго ржал.
Как конь.
Я очень жалела, что не пью алкоголь.
Потом Дубровский позвал остальных владельцев.
Они о чем-то долго разговаривали.
Дубровский ехидно улыбался, косясь на меня, сидящую с кислой миной на лице.
Мне ничего не сказали, но и не уволили.
Я же предпочла ситуацию замять — зарплата, прямо скажем, у меня была не маленькая.
На Новый год я, запаренная, замученная, носилась по всему клубу и разруливала возникающие проблемы, самой неожиданной из которых оказался хедлайнер праздника — диджей Володя, который должен был начать играть в 12 ночи, но почему-то решил нажраться и заснуть в ванной у себя дома. При этом он честно брал трубку и заплетающимся языком говорил мне: «Я сейчас помоюсь и приеду» — и так в течение часа. А играть некому — предыдущий диджей уже как на иголках сидит, ему пора валить в другой клуб, а арт-директор, как обычно, растворился в пространстве.
Матерясь в трубку на Володю, по рации разруливая вопросы с охраной, улыбаясь знакомым гостям, сделав веселое и доброжелательное лицо, поздравляя всех с Новым годом, при этом косясь на барменов в ближайшем баре, я тихо ненавидела этот милый домашний праздник.
В этот момент Дубровский с серьезным лицом вызвал меня в офис.
Молча глядя на меня, без тени улыбки, протянул мне бумажку с просьбой подписать.
Бумажка была подозрительно похожа на заявление об увольнении.
Еле сдерживая подступающие слезы, от обиды на себя, на ситуацию и просто от усталости, я взяла ручку со стола и, не глядя, подписала заявление.
Встала, развернулась и, ничего не говоря, вышла из офиса. А чего говорить — сама виновата.
— Ты куда пошла, дура? — перекрикивая музыку, Дубровский схватил меня за плечо и сдерживая смех, ткнул мне бумажкой в лицо. — Ты хоть видела, что подписала?
Поднеся бумагу к глазам, я через слезы разобрала напечатанные там слова: «Прошу перевести меня на должность Генерального менеджера».
Правда, Дубровский придерживается версии, что эту должность они сами мне решили подарить на Новый год.
Чтобы девочка порадовалась.
Девочка порадовалась.
Дубровский — тоже.
Теперь у него был официальный повод нагружать меня всем, чем только можно и нельзя.
Чем он и не преминул воспользоваться.
На меня повесили все — даже то, что ну никак ко мне не относилось.
Единственное, что с меня сняли, — запись информации о следующих вечеринках на автоответчик.
По причине мерзкого голоса.
Ну, и на том спасибо!
Конечно, опыта я там набралась — изучила все аспекты клубной жизни. Включая даже общение с милейшими парнями из ОМОНа.
Парни у нас в ОМОНе работают очень дружелюбные.