Всегда настороже. Партизанская хроника - страница 9

стр.

Приехал старик Старыхфойту и подсел к ним, подвязав лошадям к мордам торбы с овсом. Но вдосталь им уже не удалось поговорить. Подкатил дядюшка Будисков, и они принялись нагружать телеги.

Телегу старика Старыхфойту пришлось подталкивать всем вместе — так увязли колеса в мягком грунте под тяжестью бревен.

— Но что бы там ни было, — сказал вдруг Лом, когда они снова принялись за работу, — со злом надо бороться, перед ним нельзя отступать. Если бы мне дали ружье, я бы знал, в кого целиться!

И он с такой силой вонзил топор в бук, что дерево дрогнуло.

2

По еле заметной лесной стежке от Мечовой к Паюрчанкам идет человек. Лес шумит. Пробиваясь сквозь листву, падают на стежку золотые снопики солнечных лучей. Воздух насыщен густым ароматом смолы, застывшей на толстых стволах пихт. Но человек идет понурившись, ни на что не глядит. Погружен в свои думы. Это Йозеф Папрскарж. Он уже не директор школы, даже не директор на пенсии, а просто рабочий подоланского лесничества. В сорок четвертом, выслушав инструкцию о том, как себя вести, он вернулся из тюрьмы в Бечву и зарегистрировался в отделе учета рабочей силы. Леснику Зетеку, который знал Папрскаржа, к счастью, удалось убедить не только администрацию лесничества, но и сотрудников биржи труда в Мезиржичи, что ему «в военных целях крайне необходим еще один подсобный рабочий», и бывший директор школы попал на его участок — куда же, в конце концов, денешь интеллигента, вернувшегося из тюрьмы. Так вот и получилось, что Папрскарж разгуливает по склонам горного хребта: с бечванской стороны переходит на челяденскую и обратно. Из тюрьмы Папрскарж вернулся ослабевшим, беспомощным. Милушки в школьной квартире уже не было. Там жила семья учителя Янечека из Вигантиц, нового директора школы. Милушке по старому знакомству сдала комнатку на чердаке жена управляющего лесопилкой. Но все это было бы безразлично Папрскаржу, если бы не чувство разочарования, которое он никак не мог преодолеть. Капитан Гавранек казнен, поручик Фабиан казнен… Об этом ему сказала Милушка — это было в газетах; ох и натерпелась же она тогда страху — а вдруг в списке казненных будет его имя. А он страдал от мысли, что все было напрасно, ни к чему. И от отвращения к себе. И ко всем людям, на которых доносят, которых предают и казнят. У него было такое чувство, что он обманут своими…

Папрскарж вышел на вырубку, шагнул прямо в душистый аромат луговой мяты.

Заросли волчьего лыка словно горят, и горный дрозд насмешливо предупреждает: «Спалишь пиджак! Думаешь, тебе новый сошьют?!» Ползет и вьется вьюнок, берег ручейка голубеет от цветов румянки, за нее крепко держатся стебельки незабудок. Папрскарж остановился и глубоко, всей грудью, вдохнул опьяняющий воздух. Почти у самых ног увидел нежные маргаритки, и эти бесхитростные цветочки растрогали его до глубины души.

Какое-то облачко прослезилось и обрызгало ему лицо. Папрскарж зашагал дальше. Пересек усеянную пнями вырубку и вступил в заповедный лес. Ветки стегали его по лицу. Вот он и у цели. Небольшой лесной родник, земля вокруг покрыта высоким мхом. Папрскарж часто ходит сюда. Это его родник, прозрачный серебряный родник… Он опускается на мох и смотрит, как из глубины беспрестанно бьет тихая струйка и в ней кружатся сухой листик черники и желтые хвоинки… Смотрит, и у него самого возникают мысли, которые тоже словно кружатся в водовороте.

Он вновь возвращается к прошлому, и его честное сердце опять восстает против того, что видели его старые глаза…

* * *

Это случилось в сороковом, в ту суровую зиму, когда весь край засыпало глубоким снегом. Папрскарж тогда директорствовал в новой школе в Бечве. В то утро он вышел, чтобы помочь сторожу расчистить дорожку к шоссе, и едва не захлебнулся морозным воздухом. Воздух был недвижим, солнце проглядывало, словно сквозь редкое сито. Опершись о черенок лопаты, он огляделся. В затуманенных далях смутно виднелись радгоштский гребень, Галка и Грапа, Сноз и Скали, и снежная красота Кывнячек, и Адамек на противоположной стороне. Тут его заметил сторож Махичек.

— Ну зачем вы, пан директор, я сам управлюсь.