Всего лишь чаевые - страница 17

Он мрачнеет.

— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж?

— Я не не хочу. Просто мне кажется, что ты немного спешишь, понимаешь? Я, конечно, офигенно делаю минет, и моя вагина туже, чем сжатый кулак, но ты не думаешь, что одной ночи и пять раундов секса, в общем-то, недостаточно для того, чтобы объявить себя половинками, несмотря на всю нашу любовь к истории и «The Cure»?

— Помолвка может быть долгой.

Он либо очень напористый, что восхищает, либо не совсем в своем уме. Я, конечно, польщена предложением выйти замуж, но все-таки перед тем, как отдаться ему до конца своих дней, было бы неплохо убедиться, что он не псих.

Я похлопываю его по руке и нежно улыбаюсь. Надеюсь, тот факт, что я голая, поможет сгладить удар.

— Ты сказал, что пробудешь в Париже еще две недели, верно?

— Да.

— Давай сделаем вот что: поживем две недели вместе и посмотрим, что будет. У нас появится шанс узнать друг друга чуть лучше. И мы сможем каждый день предаваться дикому сексу — если честно, это лучший подарок на Рождество, о котором только можно мечтать.

Несколько долгих секунд он обдумывает мое предложение, перебирая мои пальцы.

— Что ж, звучит разумно.

— Отлично, — радостно восклицаю я. — Хочешь взглянуть на мою квартиру перед тем, как мы решим, у кого проведем следующие две недели?

Гораций приподнимает бровь.

— У твоей кровати есть спинка?

— У меня не кровать, а диван.

— Вечером я заберу тебя из кафе, и мы съездим к тебе и возьмем все, что тебе нужно.

— Договорились.

— Мне очень хотелось бы провести с тобой в постели весь день, но биржу сейчас лихорадит, и мне нужно ликвидировать кое-какие хедж-фонды и отговорить клиентов от глупостей. — Он целует меня в кончик носа. — Я вбил свой номер в твой телефон, так что не стесняйся присылать мне в любое время голые селфи.

— Как ты угадал мой пароль?

— Один-один-один-один — это самый распространенный пароль во вселенной. — Ущипнув меня за сосок, он надевает пиджак. — Увидимся вечером, любовь моя. — И он, подмигнув мне, выходит из спальни.

Через минуту внизу захлопывается дверь. Я еще немного лежу в его огромной кровати, рассматривая хрустальную люстру, висящую на потолке. Таким будет мой ежеутренний вид на протяжении следующих двух недель. Я на девяносто девять целых и девять десятых процентов уверена, что мы с Го ненормальные.

В конце концов я встаю и отправляюсь на поиски своей одежды. В какой-то момент Гораций, очевидно, забросил ее в стиральную машину, потому что я нахожу свои вещи чистыми на ручке дивана в гостиной. Беру в руки толстовку и хмурюсь. Похоже, он стирал в горячем режиме, поскольку теперь она больше подойдет пятилетке, чем мне, но выбор одежды у меня невелик, так что я одеваюсь.

Потом решаю, что лучше всего будет провести разведку — или, другими словами, пошпионить. Я заглядываю в ящики его комода и поражаюсь тому, как аккуратно у Го все разложено. Наверняка, он заметит, что я там покопалась. Перехожу к его гардеробу, наполненному костюмами, костюмами и еще раз костюмами. Еще замечаю две пары джинсов, две рубашки-поло и две пары кроссовок.

Я перехожу от комнаты к комнате, открывая шкафы в поисках… сама не знаю чего. Коробки с обрезками ногтей? Отрезанных пальцев? Банки с вырванными зубами его предыдущих сексуальных завоеваний, которых он жестоко убил? Тайной комнаты с плетками? Его жилище роскошное, поразительно чистое и вдобавок абсолютно… нормальное.

В углу гостиной стоит невысокая искусственная елка, украшенная белыми гирляндами, красными бантами и золотыми шарами, но других праздничных украшений нет.

Рассматриваю его коллекцию винтажных пластинок. У него есть все альбомы «The Cure» и даже все синглы.

Когда у меня урчит в животе, я решаю перестать стараться убедить себя, что Гораций не псих, и отправляюсь искать еду.

На террасе меня ожидают накрытый серебряной крышкой поднос и кофейник. А также записка от Горация с просьбой хорошенько поесть, потому что вечером у него на меня далеко идущие планы.

На кованых железных перилах террасы сидит белка. Грызет орех и с подозрением поглядывает на меня.

Я опускаюсь в одно из кресел, откидываюсь назад так, что его передние ножки отрываются от пола, и поднимаю лицо, позволяя солнцу греть его, а холодному воздуху раздувать мои волосы.