Всем смертям назло - страница 48

Что могло нас навести на след старого, опытного, не раз уходившего от правосудия рецидивиста?

То в одном месте, то в другом попадались фальшивые червонцы. Путь их проследить не удавалось.

Вряд ли «доктор» орудовал в нашем городе. Ведь очень редко фальшивые деньги сбывались там же, где их делали.

Один случай в большом промтоварном магазине на площади Карла Либкнехта дал некоторый толчок делу.

Была суббота, и притом 20-е число, день получки. Вереница покупателей казалась нескончаемой. В окошечко протянулась женская рука в желтой кожаной перчатке с чеком и деньгами. Кассирша привычно посмотрела бумажку на свет, что-то показалось ей подозрительным, она даже не поняла сразу что: как-то не так выглядели водяные знаки...

— Простите, — сказала она покупательнице, — не наберу вам сдачи, у меня только что сняли кассу. Может быть, вы подождете?

— Подожду, — сказала спокойно покупательница. Это была хорошо одетая молодая девушка с нотной папкой в руках.

Она действительно осталась ждать неподалеку от кассы.

Продолжая работу, кассирша очень хорошо рассмотрела ее. Она увидела также в очереди у кассы хорошо известного ей комсомольца. Кассирша шепнула ему, чтобы он сходил за милицией.

Девушку с фальшивой ассигнацией задержали и доставили к нам. Мы ее допросили. Жанна Перегуд, так ее звали, показала, что получила деньги только сегодня от матери своего ученика, которому дает уроки музыки. Ничто не давало основания заподозрить девушку во лжи.

Ей возвратили фальшивую бумажку, записав номер купюры, и попросили вернуть деньги матери ее ученика, сказав, что в кассе магазина деньги не взяли, признав их фальшивыми. Мы предупредили Жанну, чтобы она никому не говорила об ее задержании и допросе.

Теперь надо было проследить путь фальшивой банкноты.

Мы встретились с Жанной на следующий день. Она казала, что банкноту отдала и что Софья Яковлевна Пгржелеская, мать ее ученика, была очень раздосадована и сказала, что сейчас же вернет деньги меховщику, от которого она их получила якобы за проданную горжетку. Меховщик держал лавку в том же доме, где жили Пгржельские.

Да, действительно, был там меховщик, но никакой горжетки у Софьи Яковлевны он не покупал и, следовательно, денег ей не платил. Софья Яковлевна получила их другим путем. А то, что она солгала, заставляло предполагать, что она одна из агентов шайки фальшивомонетчиков. Естественно, что участники шайки никогда сами не сбывают свою «продукцию», а имеют «своих людей», реализующих ее.

Мы стали интересоваться Софьей Яковлевной. Она оказалась вдовой крупного торговца фруктами. Не имела определенных занятий. Немного шила. Немного помогала по хозяйству знакомым дамам. По нашим сведениям, жила очень скромно. Одевалась почти нищенски. И тратилась только на сына — мальчика пятнадцати лет.

Куда Софья Яковлевна денет фальшивую купюру?

Она никуда ее не дела. Она оставила ее у себя. И это было главной уликой против нее. Фальшивомонетчик или человек, связанный с ним, всегда настороже. Обнаруженную фальшивку он никогда не пустит в оборот. Софья Яковлевна действовала как опытный «мастер».

Злополучная банкнота не вышла из рук Софьи Яковлевны. Вернее всего, она была уничтожена.

Дело «об обнаружении фальшивых денег» кассиршей магазина было заморожено. Пока... Пока Софья Яковлевна не попытается реализовать другую ассигнацию такого же происхождения.

Но в конце концов появление одной фальшивой купюры могло быть делом случая.

Другой факт был более показателен. В период нэпа в городе открылось казино. Это был игорный дом, где играли в рулетку. До знаменитого Монте-Карло ему было далеко, но все же в казино проматывали довольно крупные деньги «нувориши»: успевшие разбогатеть нэпманы и сохранившие кое-что «бывшие», по каким-либо причинам не убежавшие с белыми.

И вот в один из вечером крупье казино обнаружил сразу несколько фальшивых купюр. Через несколько дней — снова. И опять несколько.

Невозможно было установить, кто внес их в «банк», но стоило поинтересоваться посетителями казино.

...В большой, по моде, шляпе, в туфлях на высоких каблуках и меховой пелерине я выглядела вполне в духе посетительниц казино, хотя, как сокрушался Шумилов, была слишком тоща для молодой нэпманки. Зато Иона Петрович имел вид не меньше, чем заграничного журналиста или дипломата, в костюме кофейного цвета в полоску и желтых туфлях «шимми».