Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - страница 29

Однако, по свидетельству все той же Анны Комниной, Петр Пустынник не внял советам Алексея I и, «полагаясь на большое количество сопровождавших его людей, переправился через пролив и разбил свой лагерь под городком, называвшимся Еленополь». Иначе объясняет произошедшее анонимный автор «Деяний франков»[7], который приписывает инициативу переправы крестоносного войска в Азию самому императору, который желал поскорее избавиться от беспокойного сброда, принявшегося мародерствовать в столице и окрестностях: «Упомянутый Петр первым подошел к Константинополю третьего числа в августовские календы, вместе с ним подошло большое число германцев. Среди них были лангобарды[8] и множество других. Василевс приказал снабдить их продовольствием по мере возможности города и сказал им: „Не переправляйтесь через Босфор до прибытия главных сил крестоносного войска, ведь вы слишком малочисленны, чтобы одолеть турок“. Но христиане повели себя недостойно – они разрушали и сжигали дворцы в городе, снимали свинец, которым были покрыты церкви, и продавали его грекам, так что император, разгневавшись, приказал переправить их через Босфор».

Видимо, обе точки зрения передают определенные исторические реалии в разные моменты контактов византийцев с крестоносцами, причем аноним более близок к действительности. Поначалу Алексей Комнин вполне мог советовать пришедшим дожидаться рыцарских отрядов, однако, осознав невозможность обуздать разнузданных чужаков, счел разумным избавиться от них, переправив в Азию. Кроме того, и сами западные пилигримы безрассудно рвались через Босфор, распуская слухи, что византийцы хитростью и обманом удерживают их в Константинополе, чтобы помешать освободить Христовы святыни. Все эти события заняли всего несколько дней, с 1 по 5 августа 1096 г., когда императорский флот приступил к переправе крестоносцев на другой берег пролива.

Поражение народного крестового похода (миниатюра XV в.)

Там император выделил крестоносцам крепость Цивито на южном берегу Никомидийского залива, располагавшуюся, по сведениям Анны Комниной, неподалеку от города Еленополя. Византийцы наладили качественное снабжение прибывших продовольствием. Как свидетельствует Альберт Аахенский, местные купцы регулярно «подводили корабли, полные пищи, зерна, вина, масла, ячменя и сыра и продавали все эти продукты паломникам по справедливой и доброй цене». Пилигримы же предавались безудержному грабежу в окрестностях и издевательствам над местным населением. Анна Комнина, называя прибывших норманнами и явно преувеличивая их жестокость, писала: «Отделившись от основного войска, они стали грабить окрестности Никеи, обращаясь со всеми с крайней жестокостью. Даже грудных детей они резали на куски или нанизывали на вертела и жарили в огне, а людей пожилых подвергали всем видам мучений». Впрочем, если венценосная принцесса и стремилась эпатировать читателя своими яркими гиперболами, она все равно была близка к истине, поскольку не отличавшиеся кротким нравом латиняне, натерпевшиеся и поднаторевшие во время длительного похода по Европе, наконец-то добрались до земель ненавистного врага и, находясь на вражеской территории, уже ничем себя не стесняли. Анонимный автор «Деяний франков» с горечью отмечал, что «зверствам и насилию подвергались не только турки, ужасные преступления совершались и против христиан».

Приблизительно в 35 км к юго-востоку от крепости находилась Никея, прежде крупный византийский город, на то время уже захваченный тюрками-сельджуками и ставший столицей султана Кылыч-Арслана ибн Сулеймана. Именно она должна была стать первой целью похода на пути в вожделенный Иерусалим. Впрочем, крестоносцы, не имевшие общего командования и с увлечением занимавшиеся разграблением окрестностей, с продвижением вглубь занятых неприятелем территорий не спешили. К тому же в разноязычном лагере, принявшем французов, немцев, южноитальянских норманнов и представителей многих других народов, начались внутренние конфликты на этнической почве, приведшие в итоге к разделению войска на два отдельных лагеря. Во главе франков остался Петр Пустынник, тогда как германцев и норманнов возглавил Рене де Брей. Вражда и несогласованность действий двух этих группировок усугубила неспособность разношерстного войска выступать совместно.