Встань над болью своей - страница 12
— Непейвода! Не задерживаться! Вперед! Запомните: шесть секунд на перебежку, шесть — на стрельбу из положения лежа. Промедлите — и вражеский стрелок успеет прицелиться в вас…
И тут я заметил, что мой ординарец Лесовик, бежавший впереди и справа от меня, загадочно улыбается. Я проследил за его взглядом, и у меня перехватило дух.
Опять Синькин! Этот пройдоха снова хитрил. Он вразвалочку бежал по лесной посадке, окаймлявшей поляну. Опередив всех, он осторожно ложился в траву, минуту-другую ждал, когда ротная цепь поравняется с ним, а затем поднимался и бежал дальше. Лопату он волочил за черенок по земле, и ее лоток подпрыгивал на кочках и неровностях.
Недавняя обида с новой силой обожгла мое сердце. Каков наш ротный болтун! Ну ничего! Сейчас я тебя поучу! Поучу наглядным показом и личным примером!
Когда последний боец добрался до опушки леса, я построил роту и вернул ее на исходный рубеж. Потом достал из полевой сумки Устав гарнизонной службы, протянул его сержанту Коляде и распорядился:
— Посадите роту где-нибудь в тени и займитесь изучением обязанностей часового. А мы с рядовым Синькиным сделаем еще несколько пробежек. Я хочу заняться с ним в индивидуальном порядке. Боец Синькин! Выйти из строя!
Синькин вышел из шеренги, повернулся лицом к строю. А я добавил:
— Сержант! Отдайте свою винтовку Синькину. И возьмите пока его лопату…
Саперная лопата весила один килограмм сто граммов, а винтовка примерно в семь раз больше. Для себя я взял винтовку ординарца, привычным движением подбросил ее вверх, поймал за шейку приклада и повернулся к Синькину:
— Ваша задача очень простая. Вы будете передвигаться к рубежу атаки в пяти-шести метрах позади меня и в точности повторять каждое мое движение. Больше ничего от вас не требуется…
Я отошел от Синькина, взял винтовку наперевес, скомандовал «Вперед!» и побежал к опушке. Следом за мной затопал «кирзачами» Синькин.
Зная, что бойцы не столько слушают сержанта Коляду, сколько наблюдают за мной, я невольно радовался тому, что не ударю лицом в грязь. Мое гибкое, молодое и натренированное тело подчинялось мне как хорошо отлаженный механизм. С точными интервалами в шесть секунд я бежал, падал, одним рывком вскакивал с земли и снова бежал…
Трижды мы с Синькиным пересекли поляну. В первый раз, добежав до опушки, он повалился на траву, вытер мокрое от пота лицо изнанкой пилотки и хрипло выдавил из себя:
— Одолел все-таки…
— Плохо одолели! — сухо сказал я. — Вы не бежали, а только изображали бег. И не падали, а укладывались, как беременная баба! Придется повторить!
После второго раза Синькин снова как куль повалился в траву. Он задыхался и только вопросительно посмотрел на меня. Но я ограничился командой:
— Встать! На исходный рубеж — марш!
На третий раз у меня самого подкашивались ноги, но заученный автоматизм движений и хорошо поставленное дыхание не подводили. А Синькин сел посреди поляны, отбросил в сторону винтовку и закрыл лицо руками. Я вернулся к нему.
— В чем дело?
— Я больше не могу! — зло выкрикнул Синькин. — Я устал. Понимаете, устал!..
Но я не стал вдаваться в объяснения. Я мог бы сказать Синькину, что в армии не существует слова «устал», что на фронте ему придется в десять раз труднее. Я опять ограничился командой:
— Отставить разговоры! Встать! Перебежками вперед — марш!
И Синькин, спотыкаясь на каждом шагу, неуклюже побежал…
А потом когда я вел роту на обед, я заметил, что многие бойцы избегают моего взгляда, стараются не смотреть мне в глаза. Я тогда еще не понимал, что перегнул палку.
Женские руки поистине творят чудеса. Как преобразилась мазанка, в которой поселились наши медички! Подобно первому снегу сияют свежепобеленные стены, на окнах — кокетливые занавески из марли, а крыльцо отмыто и выскоблено добела. Когда я ставлю ногу на первую ступеньку, вокруг подошвы расплывается грязный водянистый след.
В помещении санчасти чисто и прохладно. В передней комнате, где обычно ведется прием больных, только двое — батальонный врач и санинструктор моей роты Маша.
— Здравствуйте, товарищ военврач! — говорю я. — Меня интересует здоровье бойца моей роты Синькина. Он у вас постоянный пациент.