Второй урок. Сидерис [СИ] - страница 11

— Так и думал, — наконец-то Кир получил хоть какие-то доказательства давних подозрений.

— Но не все идут у него на поводу, — поспешил добавить он.

— Но многие, — спокойно закончил Кир.

Раймах не смотрел в глаза и не отвечал. Реакция соседа Кира не удивила и почти не разочаровала.

— Забей, — зачем-то попытался он подбодрить косбейровца, — я предполагал.

Раймах внимательно смотрел на Кира и, кажется, хотел что-то добавить, но вместо этого продолжал просто смотреть.

— Ладно, — наконец очнулся он, и неподвижная маска исчезла, уступив обычно дружелюбному соседу, — давай чертить, и… если что-то понадобится, обращайся.

— Спасибо, — отозвался Кир, немного расслабившись оттого, что в кругу друзей прибыло, и, решив сменить неприятную тему, задал интересующий его вопрос:

— А про какую гонку говорил Аксипитер?

— О, ты не слышал? — искренне удивился Раймах.

Кир лишь дернул головой в сторону, давая отрицательный ответ.

— Ну да, точно. В том году гонка совпала с приездом церерок, поэтому мы думали о собственном соревновании, в то время как второй курс готовился к гонкам. Большинство студентов выбрали наблюдение за гонкой и покинули Геркон, потому на нашем состязании и было так мало народа.

Кир слышал об этом впервые, и ему казалось, что свидетелей его позора на тесте было более чем предостаточно.

— Гонка проводится во время зимних каникул, вне Прайма, — увлеченно продолжал рассказывать Раймах, — и носит абсолютно развлекательный характер для всех, кроме второкурсников. Место организации меняется каждый год. Помнишь, профессор упомянул, что она повлияет на оценку?

Кир кивнул.

— Если быть точным, это сорок пять процентов оценки.

— Много, — из вежливости заметил Кир, не показывая, что о самой оценке он до сих пор не сильно задумывался, его увлекал сам процесс.

— Еще бы! — нахмурясь, согласился Раймах. — Если ты не долетишь до финиша, получишь ноль за практику, и даже если наберешь максимум за теорию, что составляет пятьдесят пять процентов, все равно провалишься.

— Проходной — шестьдесят, — фатально закончил Кир, понимая волнение соседа.

— Вот именно. Поэтому многие отказываются рисковать и даже не пытаются развить скорость свыше семисот, предпочитая получить достаточно баллов, чтобы не испортить рейтинги за семестр и за год, которые, конечно же, суммируются.

«Да, рискованно» — подумал про себя Кир.

— А ты, как будешь действовать? — из чистого любопытства поинтересовался он.

— Не знаю, — повел головой Раймах, будто уворачиваясь от вопроса, — пока не решил окончательно, но думаю, нужно рискнуть, — неожиданно твердо и решительно закончил он.

Что ж, Кир был согласен, что нужно выложиться по максимуму, разве не на это намекал Аксипитер, раскрывая тот факт, что челнок может развить скорость больше порога, так почему бы не постараться. В конце концов, он на Прайме именно для того, чтобы чему-то научиться.

«Чертова железяка!»

Кир закинул клепальный аппарат в угол. Пот тек по лицу, а рабочий комбинезон, выданный для черной работы, едва не дымился от усилия.

Очередной лист был испорчен, а значит, снова придется становиться в очередь на 3D принтер, а она была не маленькой, как-никак, на курсе после первого года обучения осталось пятьдесят четыре человека, и у всех такие же проблемы.

Многие ребята решили заменить некоторые части конструкции челнока деталями из более легкого сплава, отлитых на специальном принтере, чья сущность работы заключалась в следующем: вводишь значения в систему, указывая размер, сплав, конфигурацию и другие параметры, и чудо-машина выдает запрошенную деталь на выходе.

Вся сложность заключалась в том, как ее установить.

Сварка не подходила.

Во-первых, облегченный сплав часто включал непригодную для плавки пластмассу, а во-вторых, конструкция ЛА основывалась на заклепках как на гибких соединениях.

Во время полета любой челнок производит вибрацию, которую нужно погасить, иначе всё развалится как дребезжащий тарантас на ухабистой дороге. Подвижная заклепка тушила вибрацию волн, позволяя соединениям двигаться, сварка же делала аппарат намного жестче. Поэтому, как только ЛА одного гения с оглушительным грохотом ржавой посуды рассыпался над взлетной площадкой после минуты полета, пришлось клепать.