Введение в культуру критики - страница 12

(Макдональд 1998а), такие идеи были частью обыденной обстановки интеллектуальной жизни — повсеместно распространенными как среди евреев, так и не-евреев.

Тот мир исчез. Рост еврейского могущества и демонтирование специфически-европейской природы Соединенных Штатов — вот настоящие темы «Культуры Критики». Война с целью уничтожения специфически-европейской природы США велась на нескольких фронтах. Основной удар еврейского активизма против европейской этнической и культурной гегемонии был сфокусирован по трем критическим источникам власти в Соединенных Штатах: академическому миру знаний в социальных и гуманитарных науках; миру политики, в котором решались вопросы иммиграционной социальной политики и другие этнические проблемы; и миру средств массовой информации, который предлагал публике «способы видения мира». «Культура Критики» детально исследует первые два из них.

На интеллектуальном уровне, еврейские интеллектуалы вели сражение против идеи о существовании рас вообще и против идеи о биологическом происхождении межрасовых различий в интеллекте и культуре. Еврейские активисты также были острием движения, определявшего Америку как набор абстрактных принципов, а не этно-культурную цивилизацию. На уровне политики, еврейские организации возглавили движение за неограниченную иммиграцию в США всех народов мира. Еврейские организации также сыграли ключевую роль в продвижении интересов других расовых и этнических меньшинств, и возглавили легальные и административные усилия по удалению христианства из публичной сферы.

Первым павшим бастионом старой американской культуры стали элитные академические институты и, в особенности, университеты Лиги Плюща. Трансформация профессорско-преподавательского состава шла полным ходом в 1950-х, и к началу 1960-х она была по большей части завершена. Новая элита была чрезвычайно непохожей на прежнюю. Разница заключалась в том, что старая протестантская элита не находилась в состоянии войны со страной, над которой она доминировала. Старая протестантская элита была богаче и образованней, чем публика в общем, но мировоззрения общества и элиты по большому счету совпадали. Они полагали себя христианами и европейцами, и не видели необходимости в радикальных социальных изменениях.

Сейчас все очень по-другому. С шестидесятых годов прошлого века враждебная, неприятельская элита заняла доминирующее положение в интеллектуальном и политическом дебате. Эта элита почти инстинктивно испытывает отвращение к традиционным институтам европейско-американской культуры: ее религии, традициям, манерам и сексуальным предпочтениям. По словам одного комментатора, «Сегодня элита презирает нацию, которой она правит» (Герлернтер 1997). Подходящими примерами являются комментарии Стефана Стейнлайта об иммиграционных ограничениях 1924–1965 годов (см. выше) и «Еврейская угроза» Джозефа Бендерского, опубликованная издательством Basic Books (2000). Бендерский рисует исчезнувший мир гордых и уверенных европейцев, осознанно намеревавшихся сохранить контроль над Соединенными Штатами. Авторское чувство интеллектуального и морального превосходства и презрение автора к его северно-европейским подданным сочится практически с каждой страницы. Эта книга представляет собой триумфалистскую историю, написанную членом группы, победившей в интеллектуальных и политических войнах 20-го века.

Фундаментально, эта «неприятельская элита» является элитой, доминируемой евреями, и именно ее происхождение и основные линии влияния описываются в КК. Возникновение этой враждебной элиты является одним из аспектов конкуренции между евреями и не-евреями, а ее результатом станет долговременный спад гегемонии европейцев в США и по всему миру.

Хотя европейские народы меньше склонны к этноцентризму и больше — к моральному универсализму и индивидуализму (см. ниже), они не сдались без боя перед лицом надвигающегося культурного и демографического затмения. Мне не известны доказательства какого-либо внутреннего саморазрушения среди белых англо-саксонских протестантов, но есть множество доказательств того, что их активное сопротивление было превзойдено еврейскими движениями, обсуждаемыми в КК. Например,