Вымирание - страница 45
— Я лишь хочу сказать, что нельзя такую возможность сбрасывать со счетов, — ответила она. — Никто из нас не верит, что эта, гм, эпидемия захватила весь мир, но если пострадал хотя бы весь Приморский край…
— Я понял, — отмахнулся он. — И пока лично не увижу этих тварей на Красной площади, не поверю, что всё так плохо.
— Верь, во что хочешь, только не пытайся нам навязать свои условия, — холодно произнесла женщина.
— «Нам», — издал короткий смешок Михаил. — Лихо ты спелась с товарищем учителем.
— Это что за намёки?
— Погоди, — остановил её Сутурин и обратился к парню: — Я очень тебе признателен за убежище, но если я захочу уйти — я уйду.
— И я, — прибавила Татьяна.
— Ну и на здоровье, — пожал плечами Афанасьев и выбросил окурок в окно. — Мне больше достанется.
В тишине он зажёг вторую сигарету и затянулся.
Женщина допила уже остывший чай и, поставив чашку на стол, тихо спросила:
— Что же происходит?
— Можно только гадать, — ответил Леонид.
— Валяй.
— Что ж. По улицам бродят толпы существ, бывших людьми, которые пытаются убить выживших. Всё как в фильмах ужасов.
— Всё — да не всё, — покачала головой Татьяна. — Многие не восстали, так и лежат мёртвые.
Её передёрнуло.
— Видимо, действует не на всех. Кого-то убивает, кого-то, как нас, вообще не затрагивает, остальных же перевоплощает. Но это действительно не зомби.
— Зомби тут вообще ни при чём. Мы не на Гаити. Не путай понятия, — сказала Татьяна.
— Ну, ты же поняла, о чём я. Главное — они не ожившие мертвецы.
— Почему? — подал голос Михаил.
— Потому что их можно убить, — заключила женщина. — Я это точно знаю.
— Я тоже, — кивнул Сутурин и вкратце рассказал о том, что произошло в лесу.
— Что-то слабо верится, — сказал Афанасьев. — Не тянешь ты на человека, способного уложить двоих солдат. Тем более голыми руками.
— Я победил лишь потому, что они не пытались защититься, — ответил Леонид.
— То есть?
— Такое чувство, что у них отсутствует инстинкт самосохранения. В противном случае они, действительно, одолели бы меня.
— Ну вот — ещё одно доказательство, что они мертвецы, — щёлкнул пальцами Михаил. — Все живые существа имеют этот инстинкт, верно, док?
— Да говорят тебе — их можно убить! — вспылила Татьяна. — Точно так же, как обычных людей.
Афанасьев выдохнул дым на этот раз в её сторону и подытожил:
— Значит, всё не так уж и плохо. Можно не целиться им в башку, а стрелять в грудь или живот.
— Именно так, — сказал Сутурин. — Проблема лишь в том, что их там, снаружи, тысячи. Они возьмут числом, будь у тебя хоть зенитка.
— К тому же, они объединяются в группы, — задумчиво произнесла Татьяна.
— Стадный инстинкт, — хмыкнул Михаил.
— Это к вопросу о том, насколько ДЕЙСТВИТЕЛЬНО безопасно наше убежище. Если они умнеют…
— Ну это совсем перебор, — выдохнул Афанасьев. — По-твоему, они сюда припрутся с лестницами, а, док? Или, может, пригонят автовышку, мать её?
— Не утрируй. Я лишь говорю, что нам нужно быть начеку и при случае быстро сбежать.
— Довольно трудно с единственным-то выходом, — сказал Леонид и хлопнул себя по колену: — Ладно, давайте не будем сгущать тучи ещё сильнее, а то так и с ума сойти недолго. Мне вообще кажется, что эти твари не знают о нашем пребывании здесь.
— Однозначно, — заявил Михаил. — Иначе уже ломились бы.
— А зачем вообще мы им? — спросила Татьяна.
— Как зачем? — удивился Сутурин. — Чтобы сожрать.
— А я вот не уверена, что они пытаются нас съесть. По-моему, они просто хотят нас убить.
— Надо же, как неожиданно, — буркнул Михаил, выкидывая в окно второй окурок.
— Нет, послушайте! Я видела, как коты, тоже ставшие этими… ну пусть будут монстры. В общем, они набросились на своего не заражённого сородича и буквально растерзали его. Не обглодали, а порвали на части.
— Да, но как тогда объяснить это? — Леонид указал на свою перебинтованную руку.
— Не знаю, — призналась женщина.
— Если ты права, то они всё-таки мертвецы. Им-то пища не нужна, — сказал Афанасьев. — Иначе что они едят, если не мясо?
— Хороший вопрос, — согласился Сутурин. — А как насчёт того, что животные-монстры не нападают на нас?
— Кстати, да, — кивнул Михаил. — Пёс, которого я пристрелил, не обращал на меня внимания до самого конца.