- Ирочка, узнаёшь?
- Портос? - почему-то всплыло это имя.
- Про Кирилла мне рассказали. Земля пухом нашему Атосу. Ты в порядке? Дело в том, что я опять привёз жену
в онкоцентр на Каширке. Но сейчас, видимо, финал.
На этой ноте разговор не шёл. Виктор поспешил за-круглиться:
- Ещё объявлюсь. Я тебя никогда не забывал.
Разволновалась от предчувствия, что судьба ей что-то готовит. Так и случилось. Виктор позвонил через месяц:
- Жена умерла. Поможешь провести поминки? Родных никого, одни сослуживцы.
На кладбище Ирина держалась в сторонке. Боялась встретиться глазами с колоритным, очень озабоченным мужчиной, знакомым незнакомцем и почти иностранцем. Гроб не открывали, речей не было. Из провожающих - кучка одетых в чёрное мужчин.
Ирина подошла к могиле бросить горсть земли. Подняла голову и перед собой глаза в глаза увидела Виктора. Не успела испугаться, как он ей слегка улыбнулся и подмигнул. Ужас! Над могилой! В автобусе села в уголок.
Поминальный стол был уже накрыт. Брус сидел на противоположном конце, сохранял скорбное лицо и терпеливо слушал, какая замечательная была покойница и каким заботливым мужем был он.
Ирина носила туда-сюда тарелки и боялась, прости господи, рассмеяться. Смешными казались ей одинаковые люди с одинаковыми манерами. Чинно пили, чинно ели. Расслабились, уходить не торопились. Виктор выдержал паузу и предложил налить по-русски "на посошок".
Внизу ждёт автобус. Всех развезёт по домам.
Засобирались, погалдели в коридоре и вышли к лифту.
- Я провожу и вернусь. Не уходи.
Ирина запаниковала: как ей себя вести? Надела фартук, встала у раковины и включила горячую воду. Посуды скопилось - не перемыть. Руки дрожали. Щёлкнула дверь, быстрые тяжёлые шаги, и вот уже сильные руки обнимают её сзади. Уткнулся в пушистый затылок:
- Еле дождался...
- Брусникин, веди себя прилично, - слабо сопротивлялась посудомойка. - Очень ты стремительный.
- Я француз, миледи...
Посуда осталась невымытой.