Я не брошу тебя - страница 25

— Хайде! — закричал Гуммо, оглядываясь. — Давай, что ли, правда отсюда валить! Они сами лезут, что ли? — он попытался выдернуть ноги из упругих стеблей. — Кам, дай тесак!

— Мне он самому нужен! — крикнул Камбетэ, остервенело рассекая вокруг колен бурые стебли. — Хайде, они сами лезут!

— Вижу, — Хайдег сорвал с такелажа нож, начал быстро сечь паутину вокруг колен. — Назад!

Он выдрался из паутины, кинул нож Гуммо, отбежал на двадцать шагов, обернулся. Гуммо яростно работал ножом, отбиваясь от стеблей, которые вздыбились и уже доползли до пояса. Наконец ему удалось освободиться; он, по пояс в жирных клоках паутины, затопал назад. Камбетэ в агонии бил тесаком вокруг, но он зашел дальше и ему было гораздо хуже; бурые стебли опутали его по грудь, и одного тесака уже не хватало.

— Хайде!.. — заорал наконец он, задыхаясь. — Это что за дьявол такой! Я такого еще не видел!

— Я видел, — отозвался Хайдег спокойно. — Бей! Ты что, стрелять разучился? Я же тебе показывал.

— Я не могу! — заорал Камбетэ как резаный. — Руки!.. Они мне все руки!.. Ты что, не видишь!..

Хайдег навел карабин, снял мощность, вдавил клавишу спуска. Тремя разрядами он выжег вокруг Камбетэ метровый круг. Камбетэ свалился на четвереньки, выронив тесак и разрядник, вскочил, бросился назад.

— Стоять! — Хайдег влепил разряд Камбетэ под ноги. Тот упал на колени, в месиво стеблей и пепла. — Ствол. Нож.

Камбетэ обернулся, вскочил.

— Они лезут! Смотри, они ведь лезут! Они что, живые?

— Ствол! Нож!

Камбетэ метнулся назад, вырвал из бурой каши тесак и разрядник, бросился к Хайдегу, упал рядом.

— Быстро назад, — бросил тот.

Они побежали назад, но там, где раньше ничего не было, теперь повсюду липла бурая паутина. Ее вдруг стало так много, что лес приобрел целиком бурый цвет. Белые точки бутонов качались вокруг и пестрели в глазах; они явным образом реагировали на приближающиеся тела — паутина поднималась снизу и раскрывалась навстречу. Наконец, ныряя в прорехах бурой, пятнисто-белой завесы, они добежали до края леса, вырвались из-под деревьев, рухнули на сухую, упругую после рыхлых пластов перегноя землю.

— Мы уже высоко... Ты в курсе, что значат зеленые циферки, Гуммо? Там, у тебя, слева внизу?.. Тысяча пятьсот пятьдесят пять, — сказал Хайдег, отдышавшись. — У нас этого не было, так что прощаю.

— Ну да, — скривился Гуммо. — Зато у нас было много другой дряни, — он поднялся, отошел от леса на три метра и рухнул. — Сука!

Хайдег пригнулся, присел. Камбетэ, отдираясь от остатков паутины, запаниковал, заметался.

— Тварь! — отодравшись, наконец, от липких нитей, он шмякнулся под дерево как мешок и пополз к Хайдегу.

— Не парься так, Кам, — усмехнулся Хайдег, когда все стихло, дым рассеялся, пыль и труха осели. — Он уже близко, можешь не ползать. Толку уже никакого.

— Ну, и какого черта? То «ложись», то «не парься»? Где логика?

— Логика, Гуммо, в том, что намного выгодней не засветиться, чем тратить заряд на защиту. Простая? Он так близко, что «ложись» уже без толку. Он уже в зоне. Пока еще в неактивной, но нас читает уже стопроцентно, без экстраполяции.

— Желтое и мигает — оно, что ли? — Гуммо уставился стереоматом в пространство.

— Оно, Гуммо. Когда красненькое желтеет и начинает мигать — готовь сухие штаны.

— Ну, и где он тогда?

— Камбетэ, а ты-то? Ты-то ведь это уже должен знать. Статусы — святая святых. Их проходят на самом первом семестре. Что значит «минус один» в контексте антуражного боя? Только не говори, что не знаешь... Он там, Камбетэ, где вышли мы.

— И что нам теперь?

— Лежать, никуда не соваться.

Хайдег приподнялся и осмотрелся.

— А ты ведь поднялся?

— Мне, Гуммо, можно. Лежать.

* * *

Лес заканчивался, сменяясь черным кустарником с огнями цветков на ветках. Бурые валуны были достаточно высоки, но рассыпа́лись по открытой местности слишком редко. Хайдег сбросил на нос стереомат и долго стоял, изучая данные и соображая, в каком направлении дорога была наиболее безопасна и каким образом ее следует проложить. Он стоял так долго, что Гуммо не выдержал, приподнялся за ним.

— Ну что? Что ты торчишь как диспоз? Что будем делать, куда? Ползти теперь, что ли? До скал?