Я не брошу тебя - страница 26

— Да. Здесь у нас ноль, везде.

Хайдег отполз к лесу, скрылся за деревом. Камбетэ и Гуммо заторопились за ним.

— Если оттуда мы его не замочим, — Гуммо выглянул из-за ствола и посмотрел вдаль на север, на цепь серо-фиолетовых скал, — то нам что теперь — до конца? Ползти?

Хайдег поднялся, углубился в лес, остановился, оглядываясь. Он стоял на краю царства бурых шнуров-паутин и алчных белеющих глаз. Паутина начиналась малозаметной между стволов сетью и уходила в глубь леса, растворяясь во мраке миллионами белесых точек.

— Между прочим на третьей шахте такого не было, — сказал Гуммо. — Она тоже тут рядом.

— Когда ты там был? — отозвался Камбетэ. — А сейчас через две недели дожди. Вот она выросла и ловит мигрантов.

— Кам прав, — кивнул Хайдег. — Она ловит всякую сволочь типа тех мелких ящериц. Которые падают с неба как... Кам должен хорошо помнить. И им здесь дорога одна — на север. Через эти вот дебри и дальше через хребет, — он указал стволом карабина на цепь северных скал.

— Интересно, чем она жрет? — Гуммо хмыкнул и потряс головой. — Да, не видел я здесь такого.

— Жрет вот этими белыми. Я видел что-то такое, в Три-три-один. Оно однолетнее. Нажирается, до кислоты, у него созревают споры. Дожди все вычищают. После них ничего нет, месяца полтора. Эти споры успевают закрепиться — что им там надо. Идем здесь, пока можно, — Хайдег оглядел живую полосу леса между краем и паутиной. — Держаться посередине, глазеть в оба.

— В Три-три-один, — отозвался Камбетэ. — Ты не рассказывал, что был в Три-три-один.

— Ну, я не обязан тебе обо всем рассказывать.

— И что ты там делал, хотя бы?

— Когорта сопровождения.

— А это еще что такое?

— Это, Кам, когда бежит не двадцать человек, а две тысячи.

— То есть?

— Понимаешь, Кам, Особых как бы не очень много. Их и так всегда было мало, а сейчас особенно. Чтобы передушить две тысячи таких кретинов как ты... Их не хватит со всей Галактики. Даже если они бросят всех остальных, ради тебя...

— Понимаю, хи-хи-хи... Помогал Особым душить кретинов. Которые тоже беглые с рудников, да? Ну и как? Много надушил?

— Не помню, Камбетэ, прости. Как-то было не до учета. Вперед. Через четыре часа начнет темнеть.

Они вернулись под навес леса и пошли, стараясь держаться как можно дальше от открытого слева пространства, пробираясь в опасной близости от ковра паутин справа. Вскоре паутина закончилась, подобравшись в глубину леса и рассыпавшись в полупрозрачном сумраке россыпью своих белых глаз. Впереди в просветах между гладкими полированными стволами забрезжило желтое небо.

Хайдег прошел на свет. Лес прерывался; местность впереди была промята впадиной, по отлогим откосам которой рассы́пались острые серые камни и багровые мочалки кустарника. Спустя километр деревья начинались снова и медленно поднимались наверх, к подножию фиолетово-серой скальной стены. По сторонам впадина продолжалась до самого горизонта — слева пересекая открытый простор и теряясь у далеких унизанных желтеющим снегом вершин, справа растворяясь в низких желтовато-свинцовых тучах, нависших над бесконечным лесом.

Кряж, который возвышался над северной гранью леса, протянулся на весь горизонт — спускаясь с северо-запада на юго-восток, он терял мощность, становился ниже и площе, зубья вершин округлялись и уплощались; склон терял крутизну, но везде, докуда хватало глаз, казался неодолим. На всем протяжении имелось только несколько мест, в каких его можно было как-то преодолеть — несколько клинообразных разломов, рассекающих бесконечную цепь на треть, на половину и кое-где больше; очевидно, именно эти прорехи в скальной стене дважды в год использовались мигрантами. Северный лес заползал на отлогое подножье этой бесконечной стены и растворялся под серо-фиолетовым камнем.

Хайдег обернулся, взмахом приказал подойти.

— Смотрите, — он указал стволом. — Триста метров — и мы у расселины. Вон внизу. Задача — перебраться через эту расселину и — вдоль кромки... Видите? Камни там прикрывают отлично. Вдоль кромки обогнуть этот угол, — Хайдег, следуя маршруту, очертил стволом кривую. — Что там дальше — отсюда не видно. Но вон за тем камнем, если не зевать и не трясти громко яйцами, — он усмехнулся в сторону Камбетэ, — можно добраться до леса живым. Как понял?