Я не я - страница 40
— Гавин, спешься! — крикнул Локсли удрученному всаднику, сопровождая слова соответствующим жестом приблизиться к ним. Гавин не заставил себя ждать, одно господское слово — и в его движениях, взгляде, отразилось желание снова жить, надеяться.
— Решение леди Равенны — оставить тебя в услужении в Крейгмилларе! — при этих словах веки Гавина непроизвольно на миг сомкнулись, выдавая его благодарственное молитвенное послание небесам. — Надеюсь, ты сможешь проявить признательность соответствующим образом! И сюрпризов, вроде побега или непослушания от тебя больше не последует! — голос Морая был строгим и требовательным.
Видно было, что Гавин не смел смотреть на милостивую госпожу, возможно, боясь увидеть в ее взгляде намек на новые испытания и горести для себя. Ведь истинную причину этого решения он не мог знать. Джессика предугадала такой исход в его поведении:
— После завтрака я хотела бы переговорить с тобой, Гавин! — чтобы из-за ненужных пересудов избежать разговора наедине, она добавила: — Может быть, тогда сэр Локсли покажет нам и окрестности Крейгмиллара?! — просящим взглядом одарила Джессика Морая. Такому тону и взору трудно было отказать. Вдруг их беседу прервали:
— Леди Равенна! Сэр Локсли! Вас обыскались в замке! — выкрикнула с балкона полнокровная Лилиас. — Поторопитесь к завтраку! Мы вас ждем!
Джессика в сопровождении Морая несмело зашла в трапезный зал. Снова он будет играть роль ее спасителя в еще не знакомой компании. Снова он своим светлым темпераментом озарит еще ее один день в Средневековье!
Сегодня вдова Маккоул почтила своим присутствием за трапезой гостей. Держалась она все так же холодно и натянуто, как при вечернем приеме прибывших. И если Лилиас проявляла интерес к супруге брата, охотно и по-дружески щебетала с Мораем, то Маргарет, словно не замечала Джессику, а в ленивой беседе с Локсли, проглядывался немой укор за искреннюю дружбу с ее соперницей.
Разговор Локсли и Маргарет перешёл хозяйственные проблемы Крейгмиллара (надвигалась очередная зима, и говорить было о чем). Задел разговор и визит безжалостного, «исполнительного» шерифа Суонстонского. И лишь вскользь коснулся политики Вильгельма. Джессика заметила, что вдова Маккоул неохотно отзывалась о венценосце и не пыталась скрыть затаенную обиду на него, точнее, не просто обиду, а испепеляющее изнутри чувство — сокрытый гнев. Джессике почему-то стало любопытно, узнать причину таких чувств к властителю?
Почти к завершению их трапезы, присоединился к застолью Иэгэн. Он пожелал всем доброго утра, совершил благодарственную молитву перед вкушением яств. И с жадностью, неожидаемой от священнослужителя-праведника принялся к поеданию уготованных блюд. Локсли это позабавило:
— Мой друг, ты так вкушаешь пищу, что невольно пришла мысль: Не в последний ли раз в своей жизни?
Шутка Морая не смутила монаха:
— Мне было сегодня ночью виденье! Сожженные до тла поля с некогда золотым зерном, изрезанные стада откормленных тонкорунных овец, измученный голодом шотландский народ… Я принял решение какое-то время поститься и дать совет леди Маргарет поберечь съестные припасы этой зимой. Поэтому вас сегодня позволил позабавить за завтраком, — полушутя произнес последнюю фразу черноризец.
Все замолчали. Обитатели Крейгмиллара знали, что Иэгэн ничего попросту не говорил. И если его виденье было горестным и устрашающим, знать, беды не миновать всем. Только какой? Не всегда такие виденья можно было истолковать дословно. Это настораживало.
Джессике не терпелось узнать о состоянии Бренны. Но, вспомнив реакцию вдовы на присутствие душевно израненной Бренны в замке, благоразумно сдержалась. Она попробует переговорить с Маргарет наедине после завтрака, объяснит ей частично состояние Бренны, попросит милости к девушке и хоть небольшого участия в ее судьбе.
Джессика так и поступила. Улучила момент, когда все стали расходиться по своим делам. Иэгэн намеревался отоспаться после ночных молитв и «обжорства» уже за столом. Об этом не трудно было догадаться по его сонливому и умиротворенному лицу, размякшей позе. Лилиас несколькими минутами раннее проговорилась, что спешит написать письмо брату Дункану, видно было, что это был не просто сестринский долг, а особое искреннее желание. Она собиралась передать его, как чаще всего делали, через шерифа Суонстонского, который обещал леди Равенне (она узнала это из разговора за завтраком) в скором времени отдать визит в Крейгмиллар. Локсли объявил всем, что намерен, показать окрестности леди Равенне, не утруждая в этом хлопотливую и сверххозяйственную Маргарет. Маргарет лишь одарила Локсли благодарственной улыбкой. Что в очередной раз подтвердило в сознание гостьи, что к Джесс вдова испытывает неисправимую неприязнь, и это будет, наверное, мягко сказано.