Я не я - страница 43

Джессика молча кивнула.

— Я знаю, все тайное становиться когда-то явным! Но не просите раскрыть вам эту тайну МЕНЯ! Мне не хотелось бы причинять вам боль или быть виновником ваших бессонных ночей! Только не я! Простите меня! Вы поймете мое нежелание, когда… — вдруг Локсли осекся и как-то искусственно и тихо откашлялся, чтобы не привлекать внимание Иэгэна и Лилиас. Его глаза стали избегать лица Джессики.

«Понятно: он затревожился и побоялся продолжать отповедь дальше. Что же его волнует? Сколько еще тайн у Маккоулов? Почему это так беспокоит Морая? Или… Не права ли оказалась Нормина? Неужели Локсли испытывает ко мне не просто симпатию?! Еще одно искушение для меня в этой ловушке времени! Выдержу ли я все это?» — сменялись чередой вопросы и догадки в мыслях Джессики, пока Морай готовился отвлечь ее другими разговорами.

— Через несколько дней я должен отбыть в свой замок! Хочу перед отправкой в воинский стан Вильгельма заглянуть к родне. Я чувствую себя намного лучше. Негоже отсиживаться в тылу, когда земляки и друзья пекутся о благополучии всей Шотландии! Я выполнил просьбу вашего мужа — вы в Крейгмилларе, — последние слова были произнесены Локсли с грустью и сожалением.

— Я понимаю… Я давно хотела попросить у вас прощение за это ранение… виновницей которого вы меня считаете! — несмело отреагировала на его решение Джессика. — Я знаю, вам трудно в это поверить… а мне объяснить… но это не так! В этом нет моей вины! Мы с вами расстанемся скоро — хочу стать вам другом, если это возможно… Надеюсь, что вспоминать обо мне вы будете без неприязни и с теплотой, которую вы дарили мне все время нашего вынужденного знакомства! Хоть в глазах многих я этого и не заслуживаю.

— Я не могу судить вас, даже если бы хотел… на то есть причины. Но позвольте, мне их также утаить. Ради вашего же блага! Вы осчастливите меня своей дружбой! Вы супруга моего истинного друга — Дункана Маккоула — одно это дает мне право вас ценить по-особенному, безропотно и горячо, самоотверженно и неизменно!

Эти добрые и приятные слова Локсли еще всплывали за этот вечер в памяти Джессики.

Очутившись в своих покоях, она нашла Бренну в лучшем состоянии, Иэгэн и Нормина делали все возможное, чтобы вернуть девушке ясность мысли и радость бытия. Бренна что-то штопала у камина, Нормина готовила постели для сна.

Джессика, еще раз взглянув на Бренну, вспомнила сегодняшнюю реакцию Гавина-даннотарца на ее предложение помочь этой девушке обрести женское счастье с ним. Гавин, совсем не стесняясь и не страшась присутствия сэра Локсли, припал к ее ногам, обнимая их двумя руками, и исступленно благодарил госпожу за подаренную надежду.

Воспоминание об этом волнительном моменте, заставило Джессику Паркенс улыбнуться и придаться мечтам о счастливой доле, каждой женщины. Вот бы всем испытать силу такой всепоглощающей любви!

Очнулся Дункан с невыносимой болью в голове и нестерпимой жаждой. Губы были настолько пересохшими, что, казалось, сделай он хоть одно движенье ими: заговори, улыбнись — и они просто безжалостно вмиг потрескаются. Только оглядевшись по сторонам, Дункан понял, что заговаривать было не с кем, а причин улыбаться, не наблюдалось и вовсе.

Руки его и ноги были закованы в цепи. Сам он лежал в абсолютном одиночестве на несвежем ворохе сена, возле стойла какой-то конюшни, по всей видимости, близ кузни. Хорошо различимый, громкий стук по наковальне и своеобычный шум кузнечного меха вынуждали прийти к такому выводу. Вероятно, ЭТОГО кузнеца должен был отблагодарить Маккоул за свои «украшения» на запястьях и щиколотках! Жаль, не помнит он с ним знакомства! А то отблагодарил бы, не остался в долгу!

КАК оказался здесь пленник, сколько ни силился, вспомнить не смог. Последнее, что помнил: бивак у реки, облачная дымка, пронизанная предзакатными лучами солнца и…ЕЕ глаза! ЕЕ слова: «Не спи, Дункан Маккоул! Не спи! Не всё мы друг другу сказали! Не всё!» Ровно хотела она известить об опасности неминуемой. Только, видать, поздно уже было. Разве судьбу обманешь?!

Мысли его были прерваны скрипом дверной створки конюшни, вместе с этим звуком стал просачиваться дневной свет в растущем проеме. Затем несмело, словно крадучись, кто-то небольшого росточка вломился в хлев. Пришелец целеустремленно взял направление к Маккоулу. Паренек! Дункан не без любопытства стал рассматривать вошедшего парнишку. Простого кроя одёжа, из домотканого полотна рубище и штанцы, волосы небрежно острижены, ершом торчат. Юнец лет осьмнадцати лицом, а мелок, худ, ключица жалко выпирает, в общем, кожа да кости. Без слез не глянешь!