Я останусь - страница 30

— Домой хочу, — вдруг выдыхает она. Всхлипывает. Час от часу не легче. — Отвези меня домой.

Желание, конечно, хорошее. И надо бы так и поступить, все-таки дома ей будет спокойнее, а помочь он везде может, но вот где она живет – непонятно. И как скоро приедет такси, и как она поведет себя в машине. А он свою, как назло, у Сани оставил. Да и вообще в последнее время редко садится за руль. Значит, выход только один.

— Домой так домой, — соглашается Игорь, подхватив Марусю на руки. И замирает ненадолго, внутренне приготовившись успокаивать ее. Но она обхватывает его за шею и утыкается носом куда-то в плечо. Ну вот и хорошо. — Рассказывай, давай.

— Что? — надреснутым голосом.

— А все: с кем была, где, что пила, ела и какой дрянью все это зажевывала.

— Перетопчешься, — выдыхает зло.

— Ладно, сам выясню.

— Удачи.

И до самой квартиры больше не говорит ни слова, только тихо сопит ему в плечо. А он тормошит потихоньку, чтобы не спала. Нельзя. Она что-то мычит в ответ, хоть глаз и не открывает. Ну хоть как-то реагирует, уже хорошо.

Когда он добирается до квартиры – она уже белее мела, а губы синие.

— Твою мать! — рявкает Игорь, усаживая ее на полу прямо в коридоре. Хлопает по щекам. — Не спать! Кому сказал! Давай, Маша! Что пила?! Ну же!

— Отвали, а, — морщится она и на бок заваливается. Игорь подхватывает ее. Встряхивает. — Не помню я…

— Коньяк? Водку? Коктейли какие?

Она только кивает. Твою ж бабушку! Да с таким набором алкоголя, даже аспирин убьет. Игорь спиной прислоняет ее к стене, а сам двигает на кухню. Лезет в ящик с лекарствами. В чайник высыпает хренову тучу белого порошка, делает раствор. Возвращается к Марусе. Она дышит рвано. Игорь садится на корточки рядом, хлопает ее по щекам. Она вздрагивает, открывает мутные глаза.

— Ты кто? — одними губами.

— Конь в пальто, — огрызается Игорь. Обхватывает ее затылок, притягивает к себе, а к ее губам подносит «носик» чайника.

— Давай, красотулечка, пей. Ну же.

Она мотает головой, отпихивает его руку.

— Не хочу. Домой хочу.

— Дома, дома ты уже, девочка моя. Все хорошо. Выпей, ну же. Давай, будь хорошей девочкой, Марусечка.

— Мне плохо, Игорь, — выдыхает. Узнала, совсем прекрасно.

— Вот и пей. Это лекарство. Сразу полегчает. Пей, пожалуйста. Давай.

Придерживает ее голову. Маруся пьет. Захлебываясь, выпивает пару стаканов. А в нее бы литра два влить. Но и то хорошо.

Подхватывает ее на руки и несет в ванную. Ее снова тошнит. Игорь придерживает ее. А волосы-то короткие совсем, только челка постоянно на глаза падает. Ее-то Игорь и заправляет на макушку. Еще и выбелила зачем-то. А в переулке и не увидел, что блондинка. В переулке вообще ничего не видел, кроме нее: перепуганной и едва живой.

Ее рвет долго и мучительно. Слезы струятся по щекам. Игорь умывает ее, протягивает полотенце и снова дает раствор. Она выпивает еще пару стаканов. А потом он раздевает ее. Ткань трещит под его пальцами. Хотел аккуратно, но ведь сдохнуть можно, пока ее разденешь! Рвет к черту. Она не сопротивляется. Безвольная. Кукла.

Игорь заталкивает ее в душ, врубает холодную воду. Тугие струи сразу приводят Марусю в чувства. Она встряхивается, начинает дрожать. Скулит, что ей холодно, просит отпустить ее, но Игорь не слушает. Сам стоит с ней в ледяном душе, пока выдерживает. Потом растирает ее до красна, переодевает в чистую, теплую и свою одежду, заворачивает в теплое одеяло. Усаживает на кровать. Отпаивает лекарствами и крепким чаем. Жаль, кофе нет, но бежать за ним он не будет.

— Не спать! — рявкает, когда она заваливается на бок, отключаясь.

Рано еще. Должна начать связно мыслить, разговаривать. И он задает ей кучу вопросов. Требует повторить первую пришедшую на ум скороговорку. И лишь когда она повторяет – расслабляется. Теперь можно и отдохнуть.

Маруся засыпает быстро, едва голова касается подушки. А вот Игорю совсем не до сна. Укутывает девушку в одеяло, как в кокон, и выходит из спальни. На кухне заваривает себе чай и набирает номер брата.

— Не разбудил? — глупый вопрос, конечно, учитывая, что на часах давно за полночь, но другого в голову не приходит.