Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967 - страница 63

напечатана еще 30-го декабря. Вы сами будете рады узнать, что эти дни наполнены у нас такой деятельностью, которая исключает возможность сесть за стол во имя письма… даже письма Эренбургу.

От всего сердца благодарю Вас за статью! Мало того, что ее командующий дважды читал вслух (до ее напечатания), решая с Военным советом, когда и как, поместить. Статью прочитали во всех экипажах и частях, на всех партийных собраниях, о ней и сейчас не перестают говорить.

Мало того, прочитав Вашу статью, десятки офицеров и бойцов стали выписываться из госпиталей, удирать из домов отдыха. Я четырежды присутствовал при том, как тот или иной офицер докладывал своему командиру, по какой причине он вернулся до срока:

— Сам Эренбург написал нам «в добрый час, герои» — значит скоро пойдем. Уж он-то зря не напишет, уж мы-то понимаем, что к чему, образованные…

Ваша статья явилась для танковых двигателей и для людских сердец аккумулятором чудовищной силы. Слава Вам, золотой наш боец и товарищ!

До Берлина — пятьсот километров и еще два шага. Победа может оказаться в меньшем количестве километров, но эти «два шага» надо для нес обязательно сделать. Бензину хватит, силы тоже.

Танкисты не подведут!

Обнимаю Вас

Любови Михайловне — миллион приветов.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1265. Л.2–3.

<Из действующей армии в Москву;> 24/I 1945

Дорогой Илья Григорьевич!

Огромное Вам спасибо за книгу и привет. У нас сейчас дни самые горячие. Пришлось уже побывать в ряде немецких городов и сел. И здесь, на походе, на привалах очень часто вспоминаем Вас с офицерами и солдатами. Особенно здесь! На днях у меня произошла знаменательная встреча с группой французских солдат, которых мы освободили из немецкого плена. Были здесь солдаты из Парижа, Марселя, Бордо… Они были счастливы, услышав французскую речь из уст русского офицера. Поговорили мы с ними о многом. Был среди них и один еврей-француз, парижанин. Будучи в Москве, зайду к Вам и подробно обо всем расскажу. Записные книжки и дневники все пахнут. Сейчас очень много оперативной работы. А сколько нужно будет написать после войны!..

Еще раз шлю самые искренние приветы и крепко, крепко жму Вашу руку.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1628. Л.5.

Ленинград; 6 февраля 1945

Дорогой Илья Григорьевич!

Приглашаем Вас в Ленинград. Ленинградцы знают Вас и любят, и в эти дни, когда город полон радостного труда, полон массового творчества, ибо мы восстанавливаем Ленинград, делая его еще величественнее, могущественнее и краше, чем тот, каким его знали, — в эти дни нам особенно хотелось бы видеть Вас у себя.

Мы покажем Вам наших людей, которые столь же страстно и героически восстанавливают город, как героически они под его стенами дрались; Вы увидите плоды всего только годичного послеблокадного труда ленинградцев, — но их надо видеть.

Мы же, со своей стороны, хотим встретиться с Вами в своем писательском доме и поговорить с Вами по-писательски.

Необходим будет и ряд Ваших публичных вечеров, на что Вы, мы не сомневаемся, дадите согласие.

Итак, ждем Вашей телеграммы, заблаговременной, чтобы был срок на организационную сторону дела. Если бы Вас устроил конец февраля — март — было бы отлично.

Правление ЛО ССП А.Прокофьев, М.Комиссарова, Вл.Орлов, В.Саянов, Ив. Кратт

Ольга Форш

А.Ахматова

парторг П.Журба

Впервые — Б.Фрезинский. Эренбург и Ахматова // ВЛ, 2002, №2. С.281. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.3159. Л.2. Написано на бланке ЛО ССП. Письмо подписали писатели Александр Андреевич Прокофьев (1890–1971), Мария Ивановна Комиссарова (1904–1988), Владимир Николаевич Орлов (1908–1985), Виссарион Михайлович Саянов (1903–1959), Иван Федорович Кратт (1899–1950), Ольга Дмитриевна Форш (1873–1961), Павел Журба (1895–1976). Побывать в Ленинграде до апреля 1945 г. ИЭ не смог, а после дезавуирующей его работу статьи «Правды» (14 апреля 1945) приглашение ему возобновлено не было.

<Из Будапешта в Москву;> 24/И 1945

Дорогой Илья Григорьевич!

Вот уже четвертый месяц я на 2-ом Украинском. Был в Румынии и через Трансильванию проехал к Будапешту. Под Будапештом с начала боев. В город входили поквартально, узнавая его по частям, а сейчас, вот уже парку недель, стал будапештским аборигеном. На Дунае сейчас весна, лед весь растаял и между Будой и Пештом ходят катера и моторные баркасы. Все это пейзажи, но я здесь становлюсь лириком (правда, пока в стихах этого еще нет). Я задержался здесь во фронтовой газете. Пишу все, и даже юмор. Выходит пока плохо, но уехавшего в отпуск Ивана Молчанова