Я сочинил когда-то песню - страница 7
Народом нашим благодарным,
Что умер
дерзко молодым,
Красивым,
звонким,
легендарным.
Ему уже немало лет.
Морщинист,
близорук
и сед.
Устало щурятся глаза.
Сидит,
судьбой в наш день заброшен,
Как старость
гения-отца
Та,
до которой тот
не дожил.
1977
«Друзья, хотите чуда?..»
И. Чобану
Друзья,
хотите чуда?
Вот оно.
На Севере,
снегами
занесенном,
В бочонке,
издалека
привезенном,
Вдруг
забродило
южное вино,
Тревожно,
непонятно,
невпопад,
Почувствовав
однажды
утром вьюжным,
Что где-то там
в садах
под солнцем южным
Расцвел
в родной Молдове
виноград.
Неужто впрямь
ему
Отчизна
Снится
И теплое дыхание ее?..
Откуда
это дивное чутье?
Зов
той земли,
которой
ты
частица.
1977
«Есть город, один он такой на земле…»
Есть город,
один он такой на земле.
В том городе
даже подростки-мальчишки
Доныне
от пап и от мам
понаслышке
Зовут за глаза
меня
Колей
в семье.
И сам я не тот,
да и город не тот,
А в нем
до сих пор
мое детство
живет.
1977
«Вдруг в скалистых окрестностях Осло — березка!..»
Вдруг
в скалистых
окрестностях Осло —
березка!
Я ее
россиянкой
считал,
Потому что впервые
в России
В раннем детстве
ее увидал
А норвежец,
запомнивший детство свое,
Скандинавкой
считает ее.
Он с ней рос
в этом домике у полустанка…
Как его убедить,
Что она россиянка?
1976
«У каждой нации…»
У каждой нации
В душе
такое есть,
Что на другой язык
Не перевесть.
Хоть кепка
отличается от фески,
Я мог бы
по-турецки говорить
И даже думать.
И кальян курить,
Но чувствовать
не мог бы по-турецки.
1976
«Благополучными…»
Благополучными
Не могут быть поэты,
И разлюбив,
И снова полюбив.
Стихи
напоминают взлет ракеты:
Чтобы взлететь ракете,
Нужен взрыв.
К тому ж она ступенчата,
ракета,
Лишь потому ракета и летит.
Ступени бед,
Потерь твоих,
Обид —
Ее носители.
Поэт,
запомни это.
Но вот она достигла высоты.
И отделились
от нее ступени.
Сгорели
и исчезли в дымной пене.
Летит ракета.
Значит, счастлив ты!
1972
«Мысль начинается не с мысли…»
Мысль начинается
не с мысли.
А с чего?
С неизъяснимости
волнения первичной,
С обиды,
с гнева, с нежности обычной.
У мысли с чувством
кровное родство.
Холодный ум,
он вовсе не велик,
Мысль чувственна,
и тем она прекрасна,
Лишь в муках чувства
вдруг,
в какой-то мир,
Рождается ребенок мысли ясной.
1972
«Выходит возраст мой на линию огня…»
Александру Ивановичу Копытину
Выходит
возраст мой
на линию огня.
Как дом с порога,
Как роман с пролога,
Газету начинаю с некролога.
Живых
друзей
все меньше
у меня.
Выходит возраст мой
на линию огня.
Так
високосный год мой
начался.
Друзья уходят,
остаются жены
И те ж,
без измененья,
телефоны.
Все те же цифры,
но не голоса…
Так
високосный год мой
начался.
Чужая смерть
страшна мне,
как своя.
И, расставаясь
у могилы
с другом,
Как ни грешно,
я думаю с испугом,
Что там умру
когда-нибудь и я.
Чужая смерть
страшна мне,
как своя.
Есть только вечность —
вечной славы нет,
И даже вы,
бессмертные поэты,
В конечном счете
смертны,
как планеты,
Как солнце —
через сотни тысяч лет.
Есть только вечность —
вечной славы нет.
Ко мне пришло
мое начало дня,
Пока живу,
я все-таки бессмертен,
Хотя бы тем,
что вновь
забыл о смерти.
Есть мысль,
есть труд,
есть слово у меня,
И возраст мой на линии огня.
1968
«О, как ты поздно, молодость, пришла…»
О, как ты поздно,
молодость,
пришла.