Яблочные дни. Часть II. Мыши и тени - страница 4

— Альда, это опасно. — Берни вернулся на вершину холма, увернувшись от пытавшейся поправить на нём берет жены. — Тебя могут ранить.

Ещё триста триттов, и первый всадник пожалеет, что так опрометчиво к нему несётся. Пуля достигнет цели.

— Не сдвинусь с места.

— Ну что за дура. Пули — не иголки.

— Вот именно, Рональд. Спускайся, иначе тебя заметят. Спрячемся, и они проедут мимо, а там эти твои «барсы» перехватят их.

Двести триттов. Берни встал так, чтобы солнце светило ему в спину. Упёр в бок руку.

— Альда! Ещё не поздно, уходи, прошу. — Кинуть чем-то в лошадь, когда Альда заберётся в седло? Ударить по крупу? Так ведь рыжий понесёт, далеко всадница не уедет.

Оссори стоял на вершине холма, клонящееся к закату солнце должно было высвечивать одинокую фигуру. Если не заметят — они слепцы.

— Как ты смеешь так рисковать? — с новыми силами напустилась на него Альда. — Тебя могут подстрелить!

— Рыжий Дьявол не бежит, он нападает. Я уже достаточно раз нарушил это святое, в общем-то, правило.

Оссори навёл пистолет на всадника, что скакал впереди прочих. Палец на курок. В каждом барабане по шесть зарядов. Вместе двенадцать. По пуле на всадника и лишь одна осечка. Он действительно может их перестрелять? Своих, блаутурцев, солдат, должно быть королевской охраны, Оссори знает едва ли не каждого.

— Ты дурак, Рональд Оссори. Я никуда не уеду. Не после того, что мне довелось с тобой пережить.

— Ай, просто спустись в низину, с конём. В седельной сумке два пистолета, заряженных. Возьми их и не высовывайся. Если я упаду, не смей выходить, поняла? Дождёшься, пока мерзавцы уедут, и найдёшь мой отряд. — Смертельная рана, он впрямь допускает? Конечно нет, но Альда пусть боится.

— Если ты упадёшь, оставшихся перестреляю я.

Оссори чуть не сбил прицел с первого всадника, закатное солнце высвечивало волосы красным, кровавым, манящая мишень. Один из офицеров псины, кажется, Бигот?

— Альда… — Она? Перестреляет? Тогда Берни не медведь, а лоутеанова мышь. Кэдианец снова нацелился на всадника. — Просто сиди тихо. Заткни уши, будет громко.

Выстрел просвистел в морозном воздухе, разорвал его, слово замёрзшую паутину. В последний момент Берни опустил кэдианца ниже, так что пуля взрыла землю под копытами коня красноголовой «мишени». Залить снег кровью он еще успеет…

— А где псина, простите, Рейнольт? — проорал Оссори сквозь рассеивающийся дым. Отряд остановился, красноголовый всё так же стоял впереди. Ну точно, Бигот! Неприметный малый, всюду таскался за Рейнольтом, а теперь, стало быть, за него командует? Новый предводитель своры уморительно привстал в стременах.

— Именем короля Лоутеана Нейдреборна! Вам велено сдаться и немедленно проследовать в…

— Да я проследую, немедленно прямо к нему, вот только закончу кое-какие дела. Идёт? — Берни поймал себя на веселье, опасном. Левый кэдианец заскучал, так что Берни позволил ему уставиться прямо в огненную голову. Прочие головы старательно думали, потому что пока Бигот соображал, более опытные подопечные начали выстраиваться для наскока. Вот же… собаки!

— Именем короля… — начал было Бигот, но его слова заглушили хлопки выстрелов. Берни удивленно глянул на кэдианцев — те молчали, а под ногами крошили оледенелую землю чужие пули. Псины! А он их жалел!

— Ну и кто так ведёт переговоры?! — На этот раз кэдианцы оскалились вдвоём, на всадников, что вели отряд прямо на Берни. Драгунский наскок, значит. Жаль, друзья этого не видят, они бы пришли в восторг.

Один выстрел разнёс «песью» морду, второй оцарапал шею коню. Дьявольщина! Девять пуль и десять живых «шавок»! Это настоящая травля медведя, да только он не дастся. Оссори попятился, стараясь держать всадников в поле видимости. Рассредоточились, берут в кольцо, значит, не пускать за спину. Залпы из кэдианцев смешались с вражьими, удачно, пока он в дыму, целиться против солнца почти невозможно. Оссори различил, как выпадает из седла ещё один всадник, как хватается за шею коня второй. Трое слева резко послали коней в галоп. Чего это… дьявольщина! Скрылись! За спиной! Берни пустил им вслед пулю, но вряд ли попал. Шесть пуль, девять всадников, он в кольце. Собаки! В висках знакомо похолодело, застучало, дыхание сбилось. Вспомнилось, как кричал Энтони, нужна подмога…