Яичница из гангстеров - страница 21

Я подумал, получу ли я обещанную вторую порцию бурбона? И решил, что не получу.

Я был прав.

Я отпер дверь своей квартиры, вошел и включил маленькую настольную лампу справа от двери. У меня в первой комнате аквариум с тропическими рыбками, а рыбы — как люди. Они не любят, когда им в глаза внезапно ударяет свет.

У меня было такое чувство, будто я не спал целую неделю.

Я прошел в миниатюрную кухоньку и заглянул в холодильник, нашел бутылку и соорудил хороший «ночной колпак»[7]. Было 3.30 утра.

Я занимаю квартиру, состоящую из комнаты, кухоньки, спальни и ванной, в доме гостиничного типа — «Спартан Апартмент Отель» — на Норт Россмор в Голливуде. Это всего в двухстах ярдах по прямой от Уилширского Сельского Клуба.

Все вполне комфортабельно. В комнате — одно глубокое кожаное кресло — для меня; два шоколадно-коричневых жестких кресла; слишком большой шоколадный диван; три подушки для сиденья на полу, которые никогда не остаются на своих местах; желто-золотистый, от стены до стены, ковер с таким густым и жестким ворсом, что, ступая по нему босиком, вы чувствуете, будто идете по пружинному матрацу; большой, низкий, покрытый черным лаком кофейный столик, на котором лежат текущие номера журналов «Плейбой», «Аквариум» и «Кавалер», искусно разложенные так, чтобы закрыть круглые следы давно сгинувших стаканов; и фальшивый камин под большим — в один квадратный ярд — полотном с обнаженной фигурой, написанной маслом в ярких и резких тонах.

Нравится? Ну и черт с вами; я лично нахожу, что она прекрасна.

Спальня: кровать, подушка для сиденья на полу, два кресла, туалетный столик.

Ванная: комбинированные ванна с душем; фарфоровый унитаз; аптечный шкафчик с зеркалом, никаких картин с обнаженными телами.

Кухонька: газовая плита, холодильник, угол, оборудованный для еды, бутылка бурбона. А также продукты.

Я захватил свой «ночной колпак» в спальню и начал выбираться из своей одежды. Повесил серый габардиновый костюм рядом с другими в стенной шкаф, положил галстук в сетку, сунул распялки в модные коричневые туфли, а сорочку, трусы и носки бросил в мешок для стирки.

Став под душ, я подставил грудь под струю воды, раздумывая тем временем о людях, с которыми мне довелось столкнуться в этот долгий, но интересный вечер.

Это был замечательный вечер.

Я намылился, обмылся, выключил душ и растер тело жестким полотенцем. В постели, под чистой простыней, заведя оба будильника на 8 часов утра, вдыхая прохладный воздух, вливающийся в комнату сквозь открытые окна, я думал о Глории, о Максине, о Робин и Джо, пока незаметно не заснул.

Я поймал последнюю ноту первого будильника, с наслаждением повернулся на другой бок и начал снова углубляться в прекрасную страну Никогда-Никогда, где черноглазые гурии в прозрачных лифчиках и целлофановых юбках ехидно плясали вокруг моего трона. Девушка с тридцатишестидюймовым бюстом и массой темно-рыжих волос щекотала меня по щеке ресницами длиной в один фут. Я скользнул взглядом по белой переносице и заглянул ей в глаза, и они вдруг превратились в два тлеющих уголька. Ресницы стали расти, удлиняться, соединились в две железные спицы и начали вонзаться мне в шею. Второй будильник — тот, что побольше, — неистово зазвонил и прогнал кошмарные сновидения. Я приподнялся, чертыхнулся и взглянул на часы. Восемь. Утро. Самое мерзкое и несчастное время суток.

С отвращением я провел языком по небу, облизнул губы, поморгал и выкатился из постели. Толчок от соприкосновения ног с полом так резко ударил в голову, что у меня едва не раскололся череп: внутри, видно, была сплошная боль.

С усилием я кое-как вытащил из шкафа халат и поплелся в ванную, чувствуя себя старым и обессиленным. Я подставил лицо под струю воды, почистил зубы и провел гребешком по волосам. На волосы это не произвело никакого впечатления. В кухне я поставил на огонь кастрюлю с водой, заварил кофе и снял с полки коробку с маисовыми хлопьями. Вот именно — с маисовыми хлопьями. Простой, добрый маис. Завтрак. Даже без похмелья мысль о сытном завтраке вызывает у меня ощущение какого-то насилия над собой.