Яма - страница 10
Обратно переключил внимание на понравившуюся рыжую, и, пожалуйста, не прошло десяти минут, она сама к нему подошла. Представилась Светланой или Миланой, из-за шума не расслышал. Не в этом суть, впрочем. Как раз к тому времени, когда они собирались подняться наверх, в одну из свободных спален, Смирнова дошла до градуса невменяемости и, набравшись смелости, потребовала Градского на разговор.
Сначала собирался ее послать. Потом, ни с того ни с сего, эта рыжая Светлана или Милана, глянув на него с раздражающим изумлением, настоятельно шепнула:
– Ты же не станешь ее позорить на виду у всех? Иди, поговори, я подожду.
Портить налаженный контакт, когда «уже горело», Граду вовсе не хотелось. А Наташка все не унималась и за руку его стала тянуть в сторону. Дура дурой. Решил сообщить ей об этом прямым текстом. Чтобы отлипла уже раз и навсегда.
В полутьме прохладного холла поднялись на один пролет вверх, остановившись между цокольным и первым этажами.
– Слушай, Град, – начала Наташка и тут же пьяно рассмеялась.
Серега недовольно скрипнул зубами. Ожидая продолжения, не смотрел на нее.
– Серег… – обхватив ладонями его лицо, настырно заглянула в холодные глаза. – Я тебя…
– Ты перебрала, Смирнова. Сильно. Если не хочешь завтра гореть от стыда в моем присутствии, на этом и закончи свою пламенную речь. Нам еще год вместе учиться.
Отпихнул ее от себя. Наташка дернулась и, оступившись, задела полуободранную пальму в большом напольном вазоне.
– После секса с тобой не горю… Мы же не «зеленые», можем говорить откровенно о своих чувствах.
– Каких чувствах? – сделал еще одну попытку ее остудить. – О чем ты вообще?
– Ты был у меня первым, знаешь?
Градский хохотнул.
– Ты за идиота меня принимаешь?
Растерявшись, Наташка замолчала. Ресницами захлопала. Видимо, пыталась продумать дальнейшую тактику. Градский же решил сворачивать разыгравшийся спектакль.
– Кончай позориться. У нас с тобой ничего больше не будет.
Увидев, что он уходит, Смирнова побежала следом.
– Но ты мне нравишься, Град! Неужели непонятно?
Обернулся, только чтобы она шею себе на лестнице не свернула.
– Угомонись.
– Я сказала: ты мне нравишься! – в ее голосе зазвучали истерические нотки.
– Отлично, – буркнул Сергей отрешенно. – Чем я могу помочь?
Правда, не понимал, что он должен делать в этой ситуации. Как это его вообще касалось?
Слышал, что их уединение нарушили. Но останавливаться не собирался. Наташка стояла к подножью лестницы лицом, и ей, судя по всему, было плевать на свидетелей, а ему-то что тогда?
– Я думала… – засомневалась, но все-таки продолжила девушка. – Я думала, что тоже нравлюсь тебе. После прошлого вечера у Карпа. Ты же сказал, что я красивая.
– Нравишься не больше, чем другие. Ты красивая, только таких дофига. Понимаешь? Я был пьян и, если быть до конца откровенным, мало, что помню.
И тут Наташка ни с того, ни с сего, словно по команде, разрыдалась. Пронеслась мимо него.
«Истеричка».
Хорошо, хоть не свалилась с лестницы.
«Пьяная дурь».
Когда же Серега обернулся, взглядами его мозолила добрая половина их группы. Смирнова со своими рыданиями пристроилась на плече у сопереживающей всем и каждому Алины.
– Мы в бар за бухлом собираемся, а то закончилось. Ты с нами? – отозвался Нургалинский, словно ничего из ряда вон выходящего не происходило.
Все остальные разумно молчали.
– Нет, – глянул на Наташку. Подумал, что она тоже попрется. – Не хочу.
К недоумению Градского, пока все старательно игнорировали неприятный инцидент, за Смирнову вдруг впряглась эта раздражающая высокомерная малолетка.
– Было бы из-за кого плакать, – ободряюще прошлась рукой по подрагивающим плечам Наташки. А встретившись взглядом с Сергеем, презрительно сострила: – У него даже вид отталкивающий. Пустой и холодный.
Все присутствующие замерли, некоторые и дышать перестали. Ни один разумный человек не смел бы так разговаривать с Градским. Даже Карп себе бы такого никогда не позволил, а ближе него у Сереги друзей не было. Девчонкам так вообще банально вести диалог с ним бывало некомфортно, не то, что совершать какие-то наезды относительно его характера и поведения.