Ян Непомуцкий - страница 11
С годами уходишь все дальше. От жены, детей, друзей, коллег, товарищей, соседей. Скорость этого удаления с годами увеличивается. И Анна из школы приходила в окружении стайки девочек-щебетуний. Кто сейчас с Анной? Да, да, Анна все еще живет в сутолоке, напоминающей мне в какой-то степени мою, нашу прошлую жизнь. В самом деле, кто же сейчас с Анной? Она никогда в полной мере не ценила той бессмысленной детской влюбчивости, которой была богато одарена в юности.
«Тебе надо было бы писать воспоминания, все это делают». А почему она сама не пишет?
«Надо, чтобы все люди писали. Все, сколько их есть. Но с одним условием, и в этом они должны поклясться — писать так, как есть и как было, — сказала Анна. — Впрочем, ты бы мог писать для меня. У каждого в жизни наступает время, когда он начинает копаться в своих предках. Представь себе, недавно Малыш мне заявил, что хочет путешествовать, дедушка, мол, столько путешествовал, ведь правда? «А куда бы ты поехал?» — спросила я его. «Я хотел бы повидать одно кладбище». — «Ты о чем? Какое еще кладбище? У нас нет семейной могилы. Мы люди без корней». — «Там есть могила», — сказал он. «Уж не думаешь ли ты о другой стране?» — «Да, о ней и думаю…»
— Невероятно, — сказал я Анне.
— Ты никогда его не любил, — заметила Анна.
Я видел, что она спешит, и не знал, что ей ответить. Она всегда спешит. Мне кажется, что тот человек постоянно ждет ее за углом и что Анна прикидывает в уме, сколько времени она сможет пробыть с ним и что скажет мужу или ничего ему не скажет.
Надо было поговорить с мальчиком. С детьми никто не разговаривает. А надо разговаривать. Мальчик беспокоился о неведомой ему могиле. Надо было бы, чтобы каждый день его приводили ко мне. Я бы рассказывал ему о Михале. О моем отце. Прошлое — для детей. Не для нас. Например, мой отец… Я бы рассказал о моем отце.
Непомуцкий вспомнил, как все упрекали его за то, что после возвращения из России он хотел увидеть своего отца, ведь он не видел его семь лет! Упрекали не только близкие, считавшие себя обиженными. Лариса, Анна и все остальные теснились в двухкомнатной квартире, куда приняли и его, Яна. А старик раскошествовал в просторной вилле. И этот сад. Боже, что это был за сад!
Его упрекали за то, что после своего возвращения он пошел к старому Непомуцкому, за то, что соскучился по нему. Ведь этот старый ловелас в мгновенье ока забыл их мать и женился на потаскухе. Трудно замаскироваться в городке с пятнадцатью тысячами жителей. Ее все знали. Но в старике никогда нельзя было быть уверенным. Вечно был с причудами.
Мастерил он футляры для музыкальных инструментов. Уже тогда в городе была довольно известная фабрика музыкальных инструментов, а футляры у отца получались как настоящие произведения искусства. Платили за них мало, и мать все время ворчала на него. Фабрикант приезжал в коляске, и он, Ян, кормил его коня хлебом, пока в мастерской фабрикант торговался с отцом. Торги обычно заканчивались ссорой. Были они друг с другом на «ты», оба состояли в организации «Сокол», в обществе пожарников и занимали какие-то посты в комитетах этих обществ, отец, помнилось Яну, был заместителем председателя пожарников. Приехал однажды фабрикант Чука и сказал что-то нелестное об изготовленных футлярах, отец в один миг на его глазах топором разрубил их на мелкие части. Фабрикант схватился за голову, буквально рвал волосы на себе, звал на помощь мать, которая обычно не выходила из кухни, орал, что имеет дело с сумасшедшим, что тот его не понял, что с ним вообще нельзя разговаривать, хлопнул дверью и, отдуваясь, сел в коляску. Отец остался в мастерской, даже до калитки его не проводил, так он был оскорблен. И, конечно, остался без денег. Фабрикант был тоже оскорблен, бог знает что ему старик наговорил, но в тот же вечер оба оказались в спортивном зале на тренировке перед слетом общества «Сокол», там они помирились, и на следующее утро фабрикант приехал, на своей коляске к отцу, и попросил его изготовить точно такие же футляры, и пообещал возместить ущерб, который он причинил своими замечаниями. И опять пошла работа. Все началось с начала.