Японские сказания о войнах и мятежах - страница 48

Господин из Хоссёдзи, хоть и был по должности канцлером, никаких дел не решал, всё равно как будто бы и не служил вовсе. Очень он был обижен, что его так отстраняют от дел, то и дело говорил с раздражением:

— Нынешний государь, взойдя на престол, чтобы вернуть мир к безыскусности, должен бы потребовать от меня отставки и назначить канцлером главного письмоводителя, главу рода. На всё воля государя!

Вот потому-то, хоть канцлер и Левый министр были братьями, и сверх того их связывали родительские узы[171], и должны бы относиться друг к другу с почтением, но с тех пор возникла меж них неприязнь.

И ещё говорят, что этот Левый министр думал: «Если бы на престол взошёл Первый принц, сын Нового государя-инока, Сигэхито, то страна подчинилась бы государю-иноку, и вершил бы я все дела в Поднебесной по своему усмотрению!» Левый министр направился к Новому государю-иноку и всю ночь с ним говорил, а о чём и что они задумали — неведомо.

Новый государь-инок втайне с приязнью говорил Левому министру:

— Если сравнить дела минувшие и нынешние, то Тэнти был наследником государя Дзёмэй, старшим сыном государя. И хоть много было сыновей, именно он взошёл на престол. Ниммё был потомком государя Сага, но унаследовал титул государя раньше сыновей государя Дзюнна. Кадзан воцарился раньше Итидзё, а Сандзё опередил Судзаку. Таких примеров немало. И я, хоть и не совершал благие деяния, но всё же в силу благой кармы Десяти добродетелей в прошлой жизни возродился первенцем государя, и, хоть мир наш становится всё менее добродетельным, поскольку близится к концу, но всё же удостоился я титула повелителя десяти тысяч колесниц. Сигэхито был среди тех, кому прежний государь-инок Тоба должен был передать священный титул — но его обошёл посторонний, ничего не сведущий ни в Пути кисти, ни в Пути меча Четвёртый принц! Невзирая на это, хоть и трудно утаить обиду между родителем и сыном — пока был жив покойный государь Тоба, две весны и две осени я скрывал свои чувства, зная, что луны и дни неизбежно проходят, сменяя друг друга. А сейчас, когда прежний государь-инок сокрылся в облаках, чего мне страшиться? Если и я начну сражаться за власть над миром — вряд ли нарушу тем волю богов и пойду против людских ожиданий! А Левый министр с самого начала думал: «Если этот государь овладеет миром, то, без сомнений, назначит меня регентом!» — и отвечал:

— Так и следует поступить! У вас всё получится! — так он изволил поддержать Нового государя-инока.

Новый государь-инок, задумав такое дело, решил покинуть поместье Танака. Тогда разошлись разные слухи о надвигающихся событиях. Знать и низкорождённые по всей столице пришли в замешательство, не в силах отличить правду от вымысла. Ворота и двери в домах не открывали, и то здесь, то там шумели повозки, влекомые лошадьми, — то высокородные и бедняки увозили ценности и прочее добро на восток и на запад, на юг и на север. Стенали они: «Что ж за дела? Пусть Новый государь-инок задумал завладеть страной — да разве так можно, не прошло ведь и десяти дней с той поры, как во тьме отъехала государева повозка![172] Может ли человек решать то, что подвластно лишь священной воле предков? Разве могло бы так случиться, если б не почил Первый государь-инок? Как горестно, что в этом мире, где шум волн утихал, когда все звёзды были довольны своими местами на небосводе, всё враз переменилось и творятся такие ужасные дела!»

Со второго дня, когда упокоился Первый государь-инок, войска мятежников стали собираться в столице. Воины заполонили дороги, так что было не протолкнуться. Об этом услыхали во дворце и распорядились укрепить заставы, а также в пятый день изволили призвать во дворец воинов Охранного ведомства[173]. На дорогу в Удзи отправили Судью из Аки Мотомори, на Западную дорогу Ёдодзи[174] — Судью из Суо Суэдзанэ, в Аватагути послали Судью из Оки Корэсигэ, на дорогу Кукумэдзи направили Судью Тайра-но Санэтоси, к перевалу на горе Ооэяма должен был идти Судья Минамото-но Сукэцунэ, так им было сказано. Вступивший на путь младший советник Синдзэй