Яркие огни, большой город - страница 18

Женщина, похожая на какую-то знаменитость, поднимает глаза от столика и машет рукой. Элейн машет в ответ. Ее улыбка становится кислой, когда женщина отворачивается.

— Обрати внимание,— говорит Элейн.— Силиконовая имплантация.

— Не уверен. Мне она кажется довольно плоской.

— Да не сиськи — щеки. Она сделала эту дурацкую силиконовую подсадку, чтобы казалось, будто у нее есть скулы.

Возвращается Тэд, очень довольный собой.

— В бинго сыграл,— говорит он.

Уже за полночь. Если вы сейчас что-нибудь затеете, то вряд ли скоро развяжетесь. Раздумываешь, не пора ли смываться. Говорят, спать полезнее всего ночью. С другой стороны, немножко кайфа — тоже не повредит. Совсем немножко, для поднятия духа.

Через минуту вы уже топаете вниз, в уборную. Тэд насыпает несколько широких бороздок порошка на сиденье унитаза. Первыми нюхают Элейн и Тереза. Наконец, Тэд дает попробовать тебе. Сладкий ожог в носу — словно глоток холодного пива в жаркий августовский день. Тэд насыпает, чтобы нюхнуть еще разок, и когда вы отваливаете из клозета, вам уже, что называется, море по колено. Вас охватывает охота к перемене мест. Определенно должно произойти что-то прекрасное.

— Двигаем отсюда,— говорит Тэд.

— Куда? — говорит Тереза.— Туда, где мальчики?

— Туда, где девочки,— говорит Элейн. То ли она пытается сострить, имея в виду название какой-то кинокартины, то ли на что-то намекает.

Наконец, ваша веселая команда решает, что теперь ее цель — «Разбитое сердце». Вы ловите такси и совершаете марш-бросок в северную часть города.

У дверей — толпа желающих разбить сердца, все это, похоже, обитатели пригородных районов. Тэд проталкивается через гущу людей, осаждающих вход в заведение. Чтобы не платить за вход, Элейн и Тереза делают вид, что страшно-увлечены беседой, и вам с Тэдом приходится раскошелиться. Зал довольно пустой.

— Рано,— говорит Тэд. Он разочарован. Он терпеть не может приходить, когда не все в сборе. Он гордится своей пунктуальностью; для него быть вовремя — значит являться последним.

Элейн и Тереза исчезают минут на пятнадцать. Тэд обнаруживает за одним из столиков своих друзей. Судя по всему, они из какого-то рекламного агентства. Все обсуждают новый журнал под названием «Ярмарка тщеславия». Некоторым он нравится, некоторым — нет.

— Полная каша,— говорит Стив, литературный правщик,— какой-то абстрактно-экспрессионистский подход. Размазывают чернила по листу бумаги и надеются, что на нем появится рисунок.

Ты отправляешься за выпивкой, обшаривая глазами толпу в поисках одиноких женщин. Сейчас вроде бы таковых не имеется. Тут все свои, все друг друга знают. Ты шел сюда в приподнятом состоянии духа, а сейчас настроение у тебя явно падает. К тому же, ты испытываешь разочарование — то совершенно неизбежное разочарование, которое охватывает тебя всякий раз, когда приходишь в новый клуб. Ты стремишься туда полный надежд, которым, как показывает опыт, не суждено оправдаться. Ты всегда как-то забываешь, что не любишь танцевать. Но раз уж ты тут, от тебя самого зависит, насколько приятно ты проведешь время. Музыка возбуждает и зовет к действию. Совсем не обязательно танцевать. Просто под кайфом лучше чувствуешь музыку, а от музыки опять хочется кайфа.

У стойки бара кто-то толкает тебя в плечо. Оборачиваешься. Проходит некоторое время, прежде чем ты узнаешь этого человека, и пока пожимаешь ему руку, в памяти всплывает его имя. Рич Вэниер. Он учился с тобой в колледже, вы посещали один клуб. Ты интересуешься, чем он занимается. Оказывается, он работает в банке и только что, сегодня вечером, вернулся из Южной Америки, избавив какую-то банановую республику от банкротства.

— Я устроил хорошую взбучку, но обеспечил генералам еще несколько месяцев спокойной жизни. Ну, а что ты делаешь для души и тела? По-прежнему пописываешь стишки?

— Обстряпываю одно дельце. Между прочим, оно тоже связано с Южной Америкой.

— Я слышал, ты женился на актрисе.

— Я женился на революционерке. Она — незаконная дочь Че Гевары. Несколько месяцев назад она поехала домой повидать мамашу, а тамошние генералы ее арестовали и пытали. Она умерла в тюрьме.