Яркие огни, большой город - страница 19

— Ты что, шутишь?

— Разве я похож на шутника?

Рич Вэниер никак не может от тебя отцепиться. Он говорит тебе, что вы должны как-нибудь вместе пообедать.

Возвращаясь к столику, ты видишь, как Тереза и Элейн уходят вместе с Тэдом. Ты догоняешь их, когда они уже рядом с мужским туалетом. Вы вчетвером занимаете кабинку. Элейн садится на бачок, Тереза — на сиденье.

— Иногда мне кажется, что я полжизни провела в сортирах,— говорит Тереза, зажимая ноздрю.

Потом ты натыкаешься на женщину, которую встречал на какой-то вечеринке. Ты не можешь вспомнить, как ее зовут. Когда здороваешься с ней, она смущается, словно раньше между вами было что-то постыдное, хотя единственное, что ты можешь вспомнить,— это какой-то спор. Кажется, речь тогда шла о политических подтекстах песен группы «Клэш». Ты спрашиваешь, не хочет ли она потанцевать, и она соглашается.

Изобретаешь свой собственный танец и называешь его «нью-йоркская карусель». Оркестр играет «Листопад», потом «Ах, девочки, девочки». Ты норовишь перегнать заданный темп. Твоя партнерша ритмично покачивается в такт музыке. Пожалуй, она разглядывает тебя с симпатией. Ты уже взмок, рубашка прилипла к телу. Спрашиваешь, не хочет ли она сделать перерыв. Она энергично кивает головой.

— Вас что-то тревожит? — Тебе приходится кричать ей в ухо, чтобы она услышала.

— Ничего особенного.

— Вы, кажется, нервничаете.

— Я слышала о вашей жене,— говорит она.— Очень жаль.

— Что вы слышали?

— О том, что случилось. Об этой, ну, лейкемии.

На местном боливийском поезде, минуя горные деревушки, поднимаешься вверх, в разряженный воздух Анд.

— Тереза и Элейн уже совсем ручные,— говорит Тэд.— Думаю, пора нам всем смываться в какое-нибудь более комфортабельное местечко.

Вы снова отправляетесь в уборную. Элейн и Тереза — в женскую — по законным делам.

— Мне не нравится эта байка про лейкемию,— говоришь ты.— Не смешно.

— Просто пытаюсь поднять на тебя спрос. Считай меня своим рекламным агентом.

— Не забавно. Дурной вкус.

— Вкус,— говорит Тэд,— дело вкуса.

Танцуешь с Элейн. Тэд танцует с Терезой. Движения Элейн угловаты и напоминают тебе фигуры на египетских гробницах. Возможно, это какой-то новый стиль... Как бы то ни было, она заставляет тебя смущаться. Танцевать с ней трудновато. Тебя сюда словно перебросили с бала для первогодок в колледже. Элейн тебе не очень нравится, она, по-твоему, довольно неуклюжа. Да и по-человечески она тебе не слишком импонирует. И все же внутри тебя живет это желание доказать, что и ты веселишься вместе с остальными, что и ты — один из них. Откровенно говоря, ты знаешь, что Элейн соблазнительна и ты как бы должен хотеть ее. Да и двигаться вроде бы надо. Тебя не оставляет мысль, что со временем, понаторев в этих делах, ты научишься получать наслаждение от таких легкомысленных встреч, перестанешь искать универсальное успокаивающее средство, перестанешь печалиться. Научишься превращать крупицы пустого удовольствия в счастье.

— Мне и вправду нравилась Аманда,— говорит Элейн между танцами.— Я еще надеюсь ее повидать.— В ее манере есть что-то доверительное, словно вы оба посвящены в некий секрет, который касается Аманды. Тебе было бы приятнее, если бы она сказала, что Аманда ей не нравится. Ты все еще тешишь себя иллюзиями, и тебе хочется, чтобы их разрушали другие люди.

Тэд и Тереза исчезли. Элейн просит извинения и говорит, что сейчас вернется. Такое ощущение, что тебя бросили. А может, это заговор. Они договорились встретиться у дверей и смыться. Ты портишь им настроение. Или, что хуже, упускаешь кайф. Ты заказываешь выпивку, ждешь пять минут и затем решаешь произвести рекогносцировку. Сперва заходишь в мужской туалет, затем в женский. Женщина в облегающем кожаном костюме расчесывает волосы перед зеркалом.

— Располагайтесь,— говорит она. Из одной кабинки доносится смех. Посмотрев вниз, ты видишь под дверью кроссовки Элейн и сандалии Терезы.

— Оставьте и мне немножко,— говоришь ты, толкая дверь кабинки, которая приоткрывается: просовываешь голову внутрь и обнаруживаешь Элейн и Терезу за противоестественным занятием. Смотришь на них с удивлением и смущением.