Ярость рвет цепи - страница 10

Курт миновал взглядом плоскую крышу и уперся в Купол. Тот маячил где-то у самых облаков, даже выше, нежели самый верхний ярус Улья (что, впрочем, казалось Волку полной фантастикой). Прозрачная полусфера масляно блестела, – вероятно, недавно прошел дождь. Звезды выглядели из-за бронированных стекол еще более привлекательно, как и недосягаемо. Луна едва-едва успела стартовать, и начинала свой неспешный полет.

Все это действительно казалось весьма впечатляющим, однако медики по-прежнему не советовали любоваться небесными красотами без соответствующего укрытия над головой. Купол служил таким укрытием для всего Мегаполиса, и был возведен одним из первых в мире. Чистое небо уже давно не было безопасным, хотя и продолжало умиротворять – на разумном расстоянии. Кожа человека, угодившего под кислотный дождь, погибала в течении нескольких часов. Но ведь были еще ураганы, шторма, пылевые бури… Солнечная радиация, наконец, которую останки озонового слоя фильтровали лишь символически. Земледелие и курортный бизнес исчезли как таковые. Старушка-Земля, судя по всему, твердо вознамерилась стереть квартирантов с собственного лица.

Чтобы оттянуть конец, человечеству пришлось сплотиться в Мегаполисах и законсервировать себя под Куполами. Последние изготовляли по стандартному проекту – из тысяч квадратных метров особого стекла и титановой арматуры. Побег к звездам так и остался уделом «космических опер». Правительства большинства государств лоббировались финансовыми корпорациями, считавшими, что космические исследования не слишком рентабельны. Как ни странно, падение Советского Союза навсегда перечеркнуло надежду человечества на прыжок к другим мирам.

Поэтому пришлось довольствоваться одним-единственным.

Пшеницу и другие культуры выращивали в особых гидрапонических тоннелях, глубоко под Мегаполисом. Вода поступала из артезианских скважин, но и тогда тщательно фильтровалась – чем выше по ярусам Ульев, тем тщательнее. В Славном Новом Мире единственным средством побега из-под постылых Куполов служили смерть… и виртуальное пространство. Невзирая на тяжелые условия, население росло. Полиция и другие службы давно махнули на все рукой, и фактически видоизменились в частную охрану – содействие оказывалась только тому, кто мог за это заплатить.

Что же касается Ульев, то первоначально таковые задумывались как опоры для Купола. Не больше. А затем какому-то умнику пришло в голову, что это было бы весьма расточительно – разместить горожан по горизонтали, вместо того, чтобы распихать по вертикали.

Поскольку для поддержания Купола требовалось лишь пять опор, Ульев в Мегаполисах тоже было по пять. Центральный, соответственно, самый высокий, в нем и обитало Волчье Племя. Остальные – чуть ниже, расположенные на юге и севере. Ульи были удалены друг от друга на несколько километров, дабы грунт (и без того укрепленный настолько, насколько это было возможно), не проседал под титанической массой.

С планетарной орбиты Мегаполис походил на игральный кубик, упавший пятеркой вверх. Вся Земля казалась усыпанной такими «пятерками». Инопланетные гости – ежели таковым и впрямь что-то понадобится на умиравшей планете – вероятно, очень удивятся подобному зрелищу.

Затем Курт подумал, что ни разу в жизни не видел настоящего солнца, не чувствовал прикосновения его смертоносных лучей. (Как, впрочем, и остальные Волки в Стае.) О характере фразы «Какой солнечный день!» можно было только догадываться.

Разумеется, он еще щенком видел фотографии, голограммы и двухмерные фильмы, однако все это могло дать лишь приблизительное представление. Что касалось стим-конструктов, то Старейшина категорически запрещал их использовать, или же подключаться к Сети непосредственно сознанием. Когда-то Курт сильно возмущался по этому поводу, решив в конце концов, будто Старейшина просто-напросто не желает показывать, чего их лишили безволосые. Это могло превратить жизнь Волков в пытку. Dura Lex, sed Lex. Но нередко Страйкер подвергал и это сомнению.

Споткнувшись о древний кирпич, Курт вернулся к реальной действительности. Грезы засосали его без предупреждения, и он сам не заметил, как прошел почти всю улицу. До окончания «буферной зоны» оставался всего один квартал. Дальше тянулась так называемая «спорная территория». Охрана Улья появлялась в тех местах не слишком часто, и все-таки Гетто брало начало немного севернее. Оба эти обстоятельства способствовали тому, что на «спорной территории» селились те, кому больше некуда было податься. Уличные банды то и дело меняли границы владений, устраивая кровавые разборки.