Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» - страница 50

Он немножко поколебался. Если кто-нибудь из ребят проболтается, что у него такой нож, неприятностей будет много, и, пожалуй, не столько у него, сколько у отца. Но потом он вспомнил, что вроде бы приобрел во дворе репутацию человека опасного, значит, все предпочтут молчать, боясь мести с его стороны.

Леша повесил нож на ремень. Из-под рубахи, завязанной узлом на животе, нож высовывался больше чем наполовину. Пришлось распустить узел. Кончик ножа все равно продолжал выглядывать, и Леша сунул его в карман джинсов. Теперь вроде все было в порядке: нож не был виден, но рукоятка его оттопыривала ткань рубашки, и нетрудно было догадаться, что там под ней. Осталось преодолеть лишь одно небольшое затруднение: после завязывания рубашки узлом обе полы ее оказались очень мятыми, появляться во дворе в таком виде Леша не хотел, пришлось взять утюг и прогладить рубашку. Когда он покончил с этим, во дворе уже никого не было — как видно, все ушли обедать. Тут появилась бабушка и вскоре пригласила внука за стол. Пообедав, Леша стал часто выходить в лоджию, высматривая старших ребят, но во дворе болталась только мелкота, на которую было неинтересно производить впечатление.

Он и не подозревал, что Оля, Миша и Красилины тоже поглядывают во двор, ожидая, когда там появится Тараскин. Оля это делала потому, что была увлечена Тараскиным, Миша и Федя — потому, что ревновали Олю к Тараскину и знали, что она выйдет во двор, как только этот тип там появится, а Нюра — потому, что ее брат, лопух Федька, втюрился в эту полоумную и за ним теперь нужен глаз да глаз.

Вся компания все-таки собралась во дворе часа в четыре.

Разговор не клеился. Обменивались пустяковыми замечаниями о погоде, по поводу близкого начала учебного года... Тем не менее Леша с удовольствием заметил, что все поглядывают на его оттопыренную над бедром рубашку. Долгое время никто вопросов по этому поводу не задавал, но, наконец, Зураб, пошептавшись с сестрой, подошел к нему и очень деликатно спросил:

— Скажи, пажалуйста, что тут такое у тэбя тут?

Леша ждал такого вопроса и знал, что ответить.

— А тебе какое дело?! — процедил он негромко, но так, чтобы все слышали. — Я тебя не спрашиваю, что у тебя в карманах лежит.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — сказала Зурабу Оля и очень значительно, с легкой улыбкой взглянула на Лешу. Мол, она-то знает, что у него там, под рубахой, но ее такими вещами не удивишь.

Зураб отошел смущенный. Миша тоже отошел, стиснув зубы и сжимая кулаки, а Нюра сделала вид, что пропустила весь этот разговор мимо ушей, и спросила Матильду, как старожилку, что тут есть интересного в их районе, куда бы стоило прогуляться.

Матильда возликовала. Ей очень понравилась мысль, что она будет гидом, что она будет указывать старшим ребятам, куда идти, куда сворачивать да на что обратить внимание, и те будут слушаться ее. Она сказала, что их район находится на самом краю Москвы, что стоит пройти минут пятнадцать от дома, пересечь железную дорогу, и можно попасть в дремучий лес, который тянется на целых четыре километра и куда ходят даже по грибы и по ягоды. Услышав это, Нюра откровенно фыркнула, а Федя молча ухмыльнулся: по их представлениям, «дремучий лес» протяженностью в четыре километра был такой же нелепостью, как двухэтажный небоскреб.

Все согласились с Матильдой и двинулись в путь, запретив Шурику и Семке увязываться за ними: утомятся, начнут отставать и будут задерживать остальных.

Оля шагала рядом с Тараскиным. Леша отнюдь не был равнодушен к прекрасному полу. Начиная с третьего класса и кончая седьмым, он тайно влюблялся по нескольку раз за один учебный год. Будь у него сестра вроде Нюры, ему бы доставалось от нее даже больше, чем Феде. Если бы Тараскин только заметил, что такая красавица, как Оля, пусть даже с изуродованной психикой, обратила на него внимание, он, несомненно, был бы польщен и возможно, что в нем загорелось бы ответное чувство. Но сейчас Тараскин не был способен наблюдать за поведением других. Он слишком был озабочен собственным поведением, слишком был напряжен, боясь, как бы не ляпнуть какой-нибудь глупости, как бы не испортить взятую на себя роль. Миша Огурцов страдал от злости и обиды, видя, что его Не Такая Как Все из кожи лезет, чтобы обратить на себя внимание Тараскина, завести с ним разговор, а самому Тараскину все это было, как говорится, до фени.