Ястребиный источник - страница 3
Одна росинка, что с его скользнула лепестка».
В потемках маленький олень с мерцаньем звезд в глазах
Промолвил тихо: «Наш Господь, Гремящий в Небесах, —
Олень прекрасный, ибо где иначе взял бы он
Красу, и кротость, и печаль, чтоб я был сотворен?»
Пройдя еще, я услыхал, как рассуждал павлин:
«Кто создал вкусных червяков и зелень луговин —
Павлин есть превеликий, он в томной мгле ночей
Колышет в небе пышный хвост с мириадами огней».
ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК
Там, средь лесов зеленых,
В болотистой глуши,
Где, кроме цапель сонных,
Не встретишь ни души, —
Там у нас на островке
Есть в укромном тайнике
Две корзины
Красной краденой малины.
О дитя, иди скорей
В край озер и камышей
За прекрасной феей вслед —
Ибо в мире столько горя,
что другой дороги нет.
Там, где под светом лунным
Волнуется прибой,
По отмелям и дюнам,
Где берег голубой,
Мы кружимся, танцуя
Под музыку ночную
Воздушною толпой;
Под луною колдовской
Мы парим в волнах эфира —
В час, когда тревоги мира
Отравляют сон людской.
О дитя, иди скорей
В край озер и камышей
За прекрасной феей вслед —
Ибо в мире столько горя,
что другой дороги нет.
Там, где с вершины горной,
Звеня, бежит вода
И в заводи озерной
Купается звезда,
Мы дремлющей форели
На ушко еле-еле
Нашептываем сны,
Шатром сплетаем лозы —
И с веток бузины
Отряхиваем слезы.
О дитя, иди скорей
В край озер и камышей
За прекрасной феей вслед —
Ибо в мире столько горя,
что другой дороги нет.
И он уходит с нами,
Счастливый и немой,
Прозрачными глазами
Вбирая блеск ночной.
Он больше не услышит,
Как дождь стучит по крыше,
Как чайник на плите
Бормочет сам с собою,
Как мышь скребется в темноте
За сундуком с крупою.
Он уходит все скорей
В край озер и камышей
За прекрасной феей вслед —
Ибо в мире столько горя,
что другой дороги нет.
ЛЕГЕНДА
Создатель звезд и неба
Уселся жарким днем
На площади базарной
Под каменным крестом.
Вокруг ходили люди,
Шатался всякий сброд.
Сказал он: «На молитве
Стоит небесный свод».
Профессор, мимо проходя,
Воскликнул: «Что за вздор!
Неужто этим басням
Люди верят до сих пор?»
Мэр от роду был тугоух,
Почудился ему
Какой-то шум. «Да это бунт!
Вот я вас всех в тюрьму!»
Епископ шел, держа Псалтырь
В морщинистых руках.
Он понял: что-то говорят
О Божеских делах.
«Кощунство! — возмутился он.
Молчать, еретики!»
И тут же разогнал народ
Велением руки.
По опустевшей площади
Проковылял петух,
И отмахнулся конь хвостом
От надоевших мух.
И улетел Создатель Звезд,
Слезинку уронив,
И вот, где прежде град стоял, —
Лишь озеро средь нив.
СТАРЫЙ РЫБАК
Ах, волны, танцуете вы, как стайка детей! —
Но шум ваш притих, и прежний задор ваш пропал:
Волны были беспечней, и были июли теплей,
Когда я мальчишкой был и горя не знал.
Давно уж и сельдь от этих ушла берегов,
А сколько скрипело тут прежде — кто б рассказал! -
Телег, отвозивших в Слайго на рынок улов,
Когда я мальчишкой был и горя не знал.
И, гордая девушка, ты уж не так хороша,
Как те, недоступные, между сетями у скал
Бродившие в сумерках, теплою галькой шурша,
Когда я мальчишкой был и горя не знал.
Из книги «Роза»
(1893)
РОЗЕ, РАСПЯТОЙ НА КРЕСТЕ ВРЕМЕН
Печальный, гордый, алый мой цветок!
Приблизься, чтоб, вдохнув, воспеть я мог
Кухулина в бою с морской волной,
И вещего друида под сосной,[5]
Что Фергуса в лохмотья снов облек,
И скорбь твою, таинственный цветок,
О коей звезды, осыпаясь в прах,
Поют в незабываемых ночах.
Приблизься, чтобы я, прозрев, обрел
Здесь, на земле, среди любвей, и зол,
И мелких пузырей людской тщеты,
Высокий путь бессмертной красоты.
Приблизься — и останься так со мной,
Чтоб, задохнувшись розовой волной,
Забыть о скучных жителях земли:
О червяке, возящемся в пыли,
О мыши, пробегающей в траве,
О мыслях в глупой смертной голове, —
Чтобы вдали от троп людских, в глуши,
Найти глагол, который Бог вложил
В сердца навеки смолкнувших певцов.
Приблизься, чтоб и я в конце концов
Пропеть о славе древней Эрин[6] смог:
Печальный, гордый, алый мой цветок!
ОСТРОВ ИННИШФРИ
Я стряхну этот сон — и уйду в свой озерный приют,
Где за тихой волною лежит островок Иннишфри;
Там до вечера в травах, жужжа, медуницы снуют
И сверчки гомонят до зари.
Там из веток и глины я выстрою маленький кров,
Девять грядок бобов посажу на делянке своей;