Юный техник, 2015 № 09 - страница 14

— Опять у тебя двойка по географии! — сказал он. — И по математике. Про литературу я вообще говорить сейчас не буду. Тебе, Уткин, мать не жалко? Сколько раз ты обещал взяться за ум?

Сколько — Уткин не помнил. Много.

— Иди делай уроки, — велел Афанасий Степанович и добавил, что позавчера их завхоз внимательно исследовал весь подвал. До самой ночи завал из старых парт перебирал, пытаясь найти вход в инопланетное жилище. Нет там никого.

А завтра, между прочим, контрольная по географии, и принимать будет лично он, Афанасий Степанович. В общем, пусть Уткин идет и готовится.

Уткин и шел. Дома уже ждала вернувшаяся со смены мама. Ругать, наверное, будет, подумал он и вспомнил, что она почти не ругается, а только плачет. И тут что-то с ним случилось такое, чего он сам не понял, но ему вдруг стало стыдно. B он твердо решил, что спать не ляжет, пока не выучит весь учебник географии. Лишь бы мама больше никогда из-за него не плакала.

В классе было не по-осеннему тепло. В воздухе плавала пыль. Солнечный свет желтыми пятнами ложился на стену и часть доски, на которой огромными буквами было написано: «Контрольная работа».

Директор вошел, опустился на стул, открыл журнал.

В коридоре послышались шаги, дверь резко распахнулась, и появился высокий, похожий на вешалку человек — тот, которого Уткин видел у входа в подвал.

— Я же говорил!.. — взволнованно начал Коля, но заметил строгий взгляд директора и осекся.

Следом за высоким зашел второй — низкий, с похожей на мяч головой. В руках он держал очень похожую на пистолет штуковину.

— Люди, — сказал высокий сухим и каким-то безжизненным голосом. — Попрошу вас покинуть здание. У вас десять минут. После этого мы дадим нашему кораблю команду на старт. Корабль находится глубоко под нами, при его старте школа будет неминуемо разрушена.

Тут дверь распахнулась, и в проеме возник завхоз Виктор Ильич. Волосы его стояли торчком, обычно красное лицо было еще краснее.

— Всем срочно эвакуироваться! — объявил он. — Поступило сообщение, что в здании заложена бомба.

— Это мы его отправили, — добавил высокий инопланетянин. — Мы не хотим, чтобы вы все погибли. — Он помолчал и прибавил: — Извините.

— Зачем? — спросил Виктор Ильич.

— Нам домой надо, — пояснил низкий. — Мы три с половиной тысячи лет ждали, когда звезды встанут в нужную позицию. Это продлится совсем недолго. Осталось восемь с половиной минут. Извините.

Директор вытер со лба пот и сказал:

— Вы слышали? Все на улицу. Быстро!

Ребята повскакивали с мест и стали пробираться к выходу. Уткин вскочил вместе со всеми, потом вспомнил про бессонную ночь, про данное себе обещание и сел на место. Маша дернула его за руку и спросила:

— Ты чего?

— Ничего. Я никуда не пойду.

С другой стороны к нему подскочил Кеша.

— Пошли!

Все уже покинули класс. Остались только инопланетяне, Виктор Ильич, директор и они трое.

— Я готовился. Я дал себе слово! Я маме дал слово, что сегодня получу пятерку.

Афанасий Степанович перевел взгляд с прибора в руках инопланетянина на Уткина.

— Я тебе и так поставлю «пять», хочешь? — нетвердым голосом спросил он.

Коля помотал головой.

— В четверти — хочешь?

— Нет!

— За год, Уткин! Я поставлю тебе пятерку за год!

— Я должен сам, — твердо сказал Уткин. — Пускай стартуют, если им так хочется, или пусть ждут, пока я отвечу!

— Подождете? — спросил директор инопланетян.

— Мы не можем ждать, люди! — сказал высокий. — Планеты сместятся, и нам придется жить здесь еще две тысячи лет.

Виктор Ильич сделал шаг к парте Уткина.

— Я не уйду, — повторил Уткин.

— Уткин, ты дурак?! — закричал Кеша. — Они нас всех сейчас уничтожат!

Лицо директора покрылось каплями пота. Он встал.

— Мальчик, у тебя осталось три минуты, чтобы выйти наружу, — сказал худой инопланетянин.

— Я не пойду! — Уткин топнул ногой. — Я готовился!

Виктор Ильич подошел к парте вплотную. Уткин схватился руками за столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев, но завхоз не стал вытаскивать Уткина из-за парты, а развернулся и встал рядом. В руке его неизвестно откуда появился длинный фонарь, и он взял его на манер дубинки.

— Я тоже не пойду! — объявил он. — И кто попробует нас тронуть, получит от меня, ясно?