Юрбен Грандье - страница 4
Представившаяся Грандье возможность отомстить врагам была слишком хороша, чтобы ею не воспользоваться, однако, не без основания полагая, что если он обратится к городским властям, то справедливости у них не найдет, хотя дело и касается уважения к религии, Юрбен отправился прямо к Людовику XIII[8] и бросился ему в ноги. Тот соизволил его выслушать и, желая, чтобы насилие над священником, да еще в облачении, было наказано, передал дело в парламент, дабы тот судил Дютибо по всей строгости.
Враги Юрбена рассудили, что нельзя терять ни минуты, и, пользуясь его отсутствием, сами подали на него жалобу, а в качестве жалобщиков перед духовным судьей Пуатье[9] согласились выступить два негодяя — Щербонно и Бюгреан. Они обвинили Грандье в том, что он развращает женщин и девиц, является нечестивцем и богохульником, никогда не читает треб и превращает храм в притон разврата и распутства. Судья принял жалобу и назначил в качестве гражданского судьи Луи Шове, а следователем — старшего из священников Сен-Марселя и Лудена, так что, пока Юрбен учинял иск в Париже Дютибо, в Лудене уже шло следствие по его собственному делу.
Следствие развернулось со всей расторопностью, на какую были способны мстительные церковники: Тренкан выступил как свидетель и привлек в этом качестве множество людей, причем показания, которые не удовлетворяли следствие, фальсифицировались или же не фиксировались. В результате заключение, содержавшее очень серьезные обвинения, было отослано к епископу Пуатье, в окружении которого у врагов Грандье были весьма влиятельные друзья. Впрочем, и сам епископ имел на него зуб: однажды Юрбен по чьей-то настоятельной просьбе выдал разрешение на брак, противоречивший правилам церкви; поэтому предупрежденный заранее высокопоставленный священнослужитель нашел в материалах весьма поверхностного следствия достаточные основания, чтобы издать постановление о взятии Юрбена под стражу, которое звучало следующим образом:
«Мы, Анри Луи Шатенье де Ларошпезе, милостию Божией епископ Пуатье, ознакомившись с обвинениями и материалами следствия, переданными нам старшим священником Лудена касательно Юрбена Грандье, кюре церкви святого Петра в Лудене, во исполнение поручения, данного нами означенному духовному лицу, а в его отсутствие священнику Шассеню, а также принимая во внимание заключение, сделанное нашим прокурором по упомянутым документам, повелеваем без огласки препроводить обвиняемого Юрбена Грандье в тюрьму нашего епископства Пуатье, каковое взятие под стражу должно быть произведено у обвиняемого дома в трехдневный срок любым священником или писцом духовного звания либо каким угодно королевским судебным приставом, ежели на то потребуется помощь светской власти, давая им или ему при этом право исполнить данный приказ невзирая на любое сопротивление либо возражения, а по выслушании вышеназванного Грандье нашему прокурору принять относительно него те меры, какие он сочтет нужными.
Дано в Диссе, октября 22 дня 1629 года, и скреплено собственноручной подписью.
Анри Луи, епископ Пуатье».
Как мы уже говорили, когда было издано это постановление, Грандье находился в Париже, где парламент рассматривал его жалобу на Дютибо, и последний, получив документ, прежде чем Юрбен узнал о его существовании, описал судьям скандальные нравы кюре и в подтверждение своих слов передал им постановление. Не понимая, что происходит, парламент решил, что до того, как будет дан ход жалобе Грандье, он должен предстать перед епископом, дабы оправдаться в предъявленных обвинениях. Юрбен немедленно кинулся из Парижа в Луден, где ознакомился с делом, и тут же отправился в Пуатье, желая поскорее очистить себя от навета. Но едва он туда прибыл, как был арестован судебным приставом Шатри и препровожден в тюрьму епископства.
На дворе стояла уже середина ноября, в тюремной камере было холодно и сыро, но Грандье не удалось добиться, чтобы его перевели в другую; поняв, что его враги гораздо сильнее, чем ему казалось, кюре вооружился терпением. Просидел он два месяца, в течение которых друзья священника считали его погибшим, а враги торжествовали: Дютибо радовался, думая, что отделался от процесса, а Баро уже предложил одного из своих наследников по имени Исмаэль Булио на должности, занимаемые Грандье.