Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник - страница 23

Акт стационара 1965 г. № 42

/Председатель комиссии: кандидат мед. наук/ главный врач Т. Абрамиилвили, члены: Дж. Шаламберидзе и врач Кропов. Был выписан из больницы 19/XI.65 г. Мать взяла его домой.

Вр. Лежава. 19/1.66 г.

Это будто бы отрицательное заключение со стороны психиатров является доказательством боголюбия и избранности отца Гавриила. Удивительно, что ученые–психиатры под видом медицинского заключения дают описание богоугодной жизни отца Гавриила, и власти охотно довольствуются этим. Вот так, когда в человеческую жизнь входит воля Божия, непременно случаются явления, которые поражают наш разум.

Отец Гавриил говорил:

— Вера укореняется в нас через благочестие и претерпение испытаний, и если она не породит в тебе дух преданности и жертвенности во имя Христа, знай, что ты еще далек от истинной, Божественной веры.

Исповедничество было проявлением истинной веры отца Гавриила, и эта вера восстала и обличила беззаконие, имя которому — культ «великого вождя».

Насельник американского монастыря во имя преподобного Германа Аляскинского25 монах Герасим (Элиел), узнав об отце Гаврииле, посетил его в 1991 году в Грузии. Его воспоминания об отце Гаврииле26 заканчиваются так:

«Наш последний вопрос, который мы дерзнули задать отцу Гавриилу, был следующий:

— Правда ли, что о вас говорят, будто вы сожгли портрет Ленина?

— Да.

— Но почему? — спросили мы.

Он совершенно простодушно ответил примерно следующее:

— Я — пастырь, и Бог доверил мне заботу о Его овцах. Они воздвигли идола и хотели, чтобы люди преклонялись перед ним. Это — тип антихриста, похожий на человека или больше на зверя. Коммунисты хотели воздать ему почести, принадлежавшие только Богу. Я не мог допустить, чтобы это продолжалось.

Отец Гавриил благословил нас, и мы уехали, будучи свидетелями триумфа новозаветной Церкви в наше время».

Для освобожденного из заключения отца Гавриила по строжайшему требованию советской власти были перекрыты все пути для служения в церкви. Сан священника ему оставили в неприкосновенности, однако в церковном служении ему было отказано. Из–за такого принуждения отец Гавриил на литургиях и других службах в Сионском кафедральном соборе присутствовал вместе с прихожанами и причащался наряду с другими как мирянин. Сионские прихожане его очень любили. К этому времени принадлежит одна известная история из жизни отца Гавриила.

У одного из верующих, который принадлежал к Сионскому приходу, скончался член семьи, и в день похорон он взял отца Гавриила для отпевания. Отец Гавриил отпел покойника. К началу похорон полил дождь как из ведра. Заволновался родственник покойного, ненастье делало невозможными похороны умершего. Решили переждать, но погода не улучшалась.

— Что делать, как хоронить в такую погоду? — волновались одни.

— У нас нет другого выхода, подождем еще, прояснится, не может же дождь лить бесконечно, — говорили другие.

И вот, когда все находились в такой напряженности и неопределенности, к отцу Гавриилу подошел родственник покойника и, то ли от растерянности, то ли от доверия к нему, сказал:

— Отче, помогите нам чем–нибудь.

Отец Гавриил вышел в такой ливень на улицу, воздвиг руки к небу и с краткой молитвой стал умолять Господа. Как только он произнес молитву, ливень тотчас же прекратился.

Эта удивительная история произошла в родном квартале отца Гавриила, и она неизгладимо осталась в людской памяти.

Вновь продолжил суровые подвиги отец Гавриил, строго соблюдая пост. Когда знакомые верующие приносили к нему домой гостинцы, он все до единого относил матери, или сестрам, или же нуждающимся соседям.

Он очень любил святого Макария Египетского, и, можно сказать, в одном частном случае их поступки были даже одинаковыми. Известно, что святой Макарий Египетский питался сухарями, которые хранил в кувшине с узким горлышком. В таком, чтобы кисть руки входила туда, а полный сухарями кулак нельзя было вытащить. Вот так, малым сухарем довольствовался святой Макарий раз в день, как отец Гавриил любил говорить: «от вечера до вечера».

Отец Гавриил поступал примерно так же, но с одним небольшим отличием: сухари у него были помещены в большой миске, подвешенной к потолку на тонких цепях на такой высоте, что достать их можно было только стоя на цыпочках.