Юрский период - страница 5

Повезло, не повезло... Одичание никаких бонусов к паршивому ночному зрению и посредственному слуху заражённым приматам не приплюсовало. Темнота практически "обесточивала" взбесившихся дневных зверей и значительно снижала градус их агрессивности. Вечером "болванчики", не утратившие навыков ориентирования на местности, устраивались на ночлег в соседних корпусах. Ведь там не осталось никого, кто почесался бы закрыть двери изнутри и угомонить задержавшихся в коридорах и лабораториях безумцев... Но многие из одичалых неприкаянно коротали тёплые ночи под открытым небом, завязнув в зыбкой дремоте там, где застигали их сумерки.

Жаль, но наделённый уникальным иммунитетом лаборант тоже ни черта не видел в темноте, а освещая дорогу спичками и выдохнувшейся зажигалкой, далеко не уйдёшь. Более масштабное пламя самодельного факела отлично привлекает людоедов, установлено экспериментально... Утренние и вечерние потёмки — самое подходящее время для коротких переходов, главное для начала — выбраться с территории института.

Опасаясь сослепу расплескать мелко расфасованные водные запасы, Юрок приступил к наполнению поилки на рассвете. На "сладкое" заправил ближе к полудню "троянскую" бочку заблаговременно разведённой отравой.

Перекусил. Отобрал продукты для похода. Не забыл баночку с солью, пузырьки с йодом, спички, ещё кое-какие небесполезные мелочи, собранные рассудительной Фенькой. Запихнул в рюкзак. Пожрал от пуза, если такое вообще возможно в сложившихся условиях. Дремал. Ни о чём не думал.

Вечер. Ночь. Рассвет.

Вышел, быстро навязал на шланг блескучий и громко шелестящий колтун из магнитофонной ленты, отмотанной с завалявшейся в профессорском кабинете древней бобины. Снял с бочки крышку. Вернулся, заперся, приподнял шланг с "вымпелом".

Бродя по участку в лабиринте оборудования, Юрок с фанатизмом шамана, умиротворяющего чудодейственным бубном духов, молотил ломом по ведру и время от времени припадал к окну. Изысканное общество самых выносливых и живучих "болванов" потянулось на водопой, привлечённое незамысловатыми спецэффектами. Больше всего жаждущих пёрлось со стороны институтской столовки.

Юрок узнал сварщика Толика и одного разговорчивого когда-то мужика из охраны. Ещё несколько заражённых казались смутно знакомыми. Противоестественный отбор поработал на славу. Лучшие из лучших. Остались самые здоровенные. Не тираннозавры, конечно, но бугаи породы "подходи, не бойся, отходи — не плачь". Заросшие, окровавленные до черноты, в замурзанных обносках — летняя одежда не отличается прочностью. Многие явились на пир так и вовсе в чём мать родила.

Поначалу легко обнаружившие бочку с пойлом "звероящеры", к удивлению и тревоге затихшего лаборанта, соблюдали нечто вроде иерархии и очередности, видимо, небезосновательно опасаясь друг друга. Но потом нетерпение, густо замешанное на жажде, вспенилось до краёв, и попойка без всякой плавности перешла в фазу драки, сотрясающей небеса дичайшими воплями.

Флегматичные безумцы оживились с тем чтобы подохнуть самым жутким образом. Чем меньше были шансы заражённых припасть к "живительной влаге", тем оживлённее они себя вели. Трое гривастых парней, действуя без выраженной согласованности, с трудом повалили Толика на асфальт, но сварщик выкрутился и вцепился зубами в глотку не догадавшегося отпрянуть голозадого агрессора. Рядом какой-то кудрявый мордоворот умело мозжил о бордюр плешивую башку нерасторопного, но приставучего конкурента.

На стёкла брызгала кровь. "Гости дорогие" пили и ели... кто что оторвал. Нахлебавшиеся присоединялись к побоищу во славу бескомпромиссной конкуренции или разбредались, унося в себе неотвратимую агонию. Жаждущим удалось завалить опорожнённую не досуха бочку, и лаборант, остекленев, наблюдал за гурманами, обсасывающими и жующими подранную фуфайку Аркадия.

Вечером, переполненном стонами отравленных, обвешанный непредназначенными для убийства, но смертоносными железяками оруженосец собственного иммунитета покинул участок и вышел из обезлюдевшего корпуса с торца, обращённого к главной проходной. В руках лаборант сжимал внушительный пожарный багор.