Ювелир. Драконья Игра - страница 39

К сожалению, высокие остроносые сапоги лорда были крайне неудобны для пробежки по свежевыпавшему снегу — они глухо увязали в нем, проваливались почти до середины голенища, в отличие от лап преследующих его оборотней.

Светляк же продолжал проказничать, петляя вокруг да около и словно играя с заклинателем в салки. Лорд Эдвард был не любитель подобных забав, происходящих, к тому же, во всё более рискованной близости от брата Саранде. Конечно, если выбирать из двух зол, Менея всё-таки менее опасен, чем его знаменитая сестра. Однако, если сравнивать с тем же Арх Юстом — гораздо более стар, хитер и осторожен. Его не раззадорить, не спровоцировать на необдуманные действия, не поймать на эмоциях. И, разумеется, его не обмануть. Еще бы!.. Обмануть лисицу — примерно то же самое, что намочить воду.

Тем временем, принимая беспечный вызов Карла, Арх Юст без лишних угроз кинулся на дерзнувшего воспротивиться его воле. Карл ответил тем же, смерчем вливаясь в движение соперника.

Два тела сшиблись в головокружительном полете и на миг, казалось, недвижно зависли в воздухе, паря над заснеженной равниной. Увы, у лорда Эдварда не было времени лицезреть сей увлекательный поединок. Капризный маячок манил за собой, вёл сквозь незримые лабиринты серого киселя реальности, прочь, прочь из этого кошмара… Однако Менея, который был ближе всех, уже практически настигал его. Он приближался быстро и страшно, как лесной пожар. Движения лиса были с трудом различимы, он словно летел, не касаясь поверхности земли даже подушечками лап.

Наглый светляк, будто нарочно издеваясь, вдруг резко развернулся. Это заставило лорда Эдварда повторить разворот и последовать за ним. Всё так же увязая в мягком снегу и чувствуя себя последним дураком, маг устремился практически в обратном направлении — навстречу брату Саранде, которая, между прочим, двигалась сверхъестественно быстро и уже ненамного отставала от Менеи.

Подобно фанатично настроенному самоубийце, который с пугающим рвением стремится окончить свой земной путь, заклинатель сам спешил навстречу своей смерти!

Что ж, ускользнуть от этих двоих всё равно бы не удалось. Кажется, блестящий план Карла всё же не сработал… хотя попытка была достойная. Но вот перед ним уже возникло первое, по-видимому, непреодолимое препятствия в лице Менеи, и заклинатель взялся за рукоять меча.

Древний клинок был совершенен, способный рассечь надвое парящий в воздухе лепесток вишни или даже самый тонкий человеческий волос. Сейчас об этом мало кто знал, но когда-то давно лорд Ледума усердно обучался особому, не имеющему подобных искусству внезапной атаки.

В дни юности правитель был вспыльчив, ещё более, чем сейчас. Из-за этого изъяна характера, несмотря на чистоту крови беловолосого, ему с трудом удавалось удерживать концентрацию. Чтобы постепенно выработать в себе необходимую каждому заклинателю способность, пришлось прибегнуть к помощи искусства, требующего едва ли не большей сосредоточенности, чем искусство магии, и которое могло спасти жизнь в тех ситуациях, когда камни оказывались неэффективны, использованы полностью или же их не было под рукой.

То была известная лишь немногим техника мгновенного поражения противника одним ударом. Причем удар этот должен наноситься из ножен, с изначально убранным клинком, и быть искренним, как удар сердца. Именно этого верного мгновения атаки терпеливо искал заклинатель в своём танце с белым волком, но так уж случилось, что наступило оно сейчас, и неотразимый удар по прихоти судьбы достался Менее.

Это была красивая и при этом очень эффективная техника. В единственный конкретный момент времени требовалось применить концентрированные силу, скорость и точность, превосходящие любое движение атакующего. Слабость же техники заключалась в том, что, если удар не достигал цели или все-таки был отражен, второго шанса можно было не ждать.

Удар не являлся обыкновенной атакой, в него вкладывалось великое множество усилий и ментальной энергии, растратив которые понапрасну, на долю мгновения остаёшься оглушен и беззащитен. И именно этой краткой доли мгновения почти всегда достаточно, чтобы умереть. Наблюдая прискорбные последствия таких ошибок, лорд Эдвард чётко уяснил: сильный, но не смертельный удар всегда несет смерть тому, кто его нанёс.