За гранью времени. Курская дуга - страница 5

У них и техники меньше было, и мотивации, потому что война их измотала. Наверное, именно после этого поражения фюрера впервые посетили суицидальные мысли.

Вдруг в небе страшно зашумело.

Артиллерийские снаряды со свистом обрушились на советские позиции. Прогремела цепочка взрывов, земля под Везденецким дрогнула, и он убрал руку, чтобы не схлопотать в неё осколок. С немецкой стороны эхом доносились едва слышные залпы крупнокалиберных орудий. Артиллерия била кучно, словно бы немцы знали, где именно советы окопались.

Информированность противника стала очевидной, когда на фоне лохматых туч показалось несколько звеньев "Мессершмитов". За ними неспешно летели бомбардировщики, причем в таком количестве, что трудно было сосчитать. Тяжелый и низкий гул пропеллеров пробирал до кончиков ребёр, вызывая желание поглубже зарыться в землю, но прятаться было нельзя. Фрицы прекратили наступление, дав Везденецкому возможность пробраться в советский тыл, ближе к вражескому диверсанту.

Когда немцы сбросили первую бомбу, на щеку Везденецкому упала холодная снежинка. Бахнуло. Потом бахнуло ещё раз, и ещё раз, да так, что камушки на стылой земле подпрыгивали. Сейсмические удары от тяжелых авиационных бомб ощущались Везденецким издали, отголосок каждого взрыва приходилось принимать в локти и грудь.

Очень кстати пошёл снег. Крупные снежинки закружились в воздушных вихрях, подул промозглый ветер, и всё бы хорошо, но на дворе стоял июнь. Снегопад усилился, и снежные хлопья падали, падали с неба белой лавиной. Так мести стало, что разглядеть что-то даже на расстоянии вытянутой руки удавалось с трудом, на ветру зашелестели промерзшие листья, от холода хотелось втянуть голову в плечи.

— Снег идёт, — сказал Везденецкий в ХКМ. — Что за бред?

— Погодная аномалия в результате нарушения естественного хода вещей, — пояснил Жорик. — Всё точно пошло не по сценарию. Поторопись.

— Очень кстати эта твоя аномалия появилась, — ухмыльнулся Везденецкий, стараясь не думать о холоде.

Рачительные немцы вряд ли будут лупить из пушек во время снегопада, и появилась возможность углубиться в советский тыл, подобраться к вражескому диверсанту.

Везденецкий перетянул АШ за спину, спрятал свёрток с информацией во внутренний карман, и осторожно выглянул из укрытия. Странно было видеть снегопад на фоне зелёного леса, странно было ползти по снегу и сминать его локтями.

В заросли танки не попрут. С северной стороны, перед Понырями, через лес пролегала узкая дорога. Советы наверняка догадывались — танки провести можно только по ней, а это значило, что большую часть сил бросили на охрану проезда к поселку.

Только углубившись в лес Везденецкий осмелился встать, прислушавшись и взяв автомат в руки. Кукушки замолчали, соловьи разлетелись, даже мелкого зверья не осталось. Пушечные залпы и взрывы распугали всех.

"Черт бы побрал этот советский тыл" — подумал он, скрепя сердце. В тылу у фрицев лучше, потому что их можно убивать. По своим стрелять рука не поднимется, а вот контрразведка титьки мять не будет. Если возьмут человека без документов, с непонятной формой и неизвестным оружием, пиши пропало. Если не убьют, так диверсант историю переделает, потому попадаться было нельзя.

Шестикилометровая дистанция может показаться скромной — всего-то шестьдесят минут хода. Но это только если опасность не поджитает на каждом шагу. Минута казалась Везденецкому часом, а преодоление сотни метров давалось с трудом. Реальной опасности может не быть, но худшим врагом для уединенного человека становится воображение.

Зашелестела листва кустарника, справа хрустнула сухая ветка, в глубине леса протяжно запела птица. Везденецкий крепче сжал рукоять автомата и упер приклад в плечо, разглядывая холмы с оврагами через разрез мушки. Комар с писком уселся на шею, укусил, зараза, но прихлопнуть гада было нельзя из маскировочных соображений.

Черт его разберет: то ли ветер на кусты подул, а на ветку зверь дикий наступил, то ли где-то притаился разведчик, ожидая удобного момента. Хотя, вряд ли разведчик. Разведчик так нелепо себя не выдал бы. Они способны сутками прятаться на позиции и при этом не шевелиться. Это новичка в засаде легко найти. Ему то кишечные газы стравить надо, то задницу почесать, то чихнуть, что будет моментально поймано острым слухом Везденецкого.