За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки - страница 49

Проверка лиц еще более нудное занятие, чем обработка донесений. Первым, с кого я начал проверку, оказался некто Хосе Диас; я и не представлял себе, что это столь распространенное имя. Когда я получил ответ на запрос в архивно-учетном отделе, то оказалось, что под таким именем числилось свыше тысячи человек. Оказывается, чтобы получить сведения о нужном вам человеке, при запросе надо указывать дату и место рождения и еще кое-какие исходные данные.

Август 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия. Я, оказывается, могу получить назначение за границу раньше, чем представлял себе. Вчера утром мой начальник Хэрлоу Даффин спросил меня, не хочу ли я работать за границей. Он сказал, что в следующем месяце в Кито (Эквадор), насколько ему известно, откроется вакансия оперативного сотрудника и если я хочу, то он может кое-что предпринять, чтобы послали меня. Однако он предупредил, что здесь не принято говорить о предполагаемых назначениях и я должен держать это в секрете, пока мне официально не сообщат об этом. Итак, через месяц! Но он предупредил, что к поездке нужно подготовиться. Во-первых, я должен действительно выучить испанский язык, затем оформиться в качестве сотрудника в государственный департамент — и вообще масса деталей, которые необходимо учесть и отрегулировать до выезда.

Вчера я подобрал себе книгу и некоторые информационные материалы по Эквадору. Два дня почти все время читал эту книгу, вместо того чтобы заниматься служебными делами; очевидно, так и не оставлю ее, пока не прочту всю. В книге рассказывается о банановых республиках и об их слабом экономическом развитии. Эквадор, должно быть, является классическим примером: раздираемая внутренними противоречиями и управляемая привилегированными олигархиями, в то время как более крупные соседи отхватывали от нее огромные территории, эта страна была не в состоянии обороняться. Главным международным фактором для Эквадора является Перу и Протокол 1942 года, подписанный в Рио-де-Жанейро, по которому республика Перу отторгла от Эквадора более одной трети территории, которую эквадорцы считали до этого своей.

После революции 1895 года политику Эквадора определяла либеральная партия, присоединившаяся к консерваторам из земельной аристократии; условия же для подавляющего большинства населения остались неизменными, и в управлении страной оно по-прежнему никак не участвовало. Даже при этом эквадорская политика двадцатого века — это не просто история ожесточенной борьбы консерваторов и либералов за государственные должности, хотя это действительно так, а нечто значительно большее. В Эквадоре находится один из самых удивительных политических деятелей Латинской Америки — Хосе Мариа Веласко Ибарра, два месяца назад вновь избранный президентом страны. Его избирают президентом уже в четвертый раз, и всякий раз это происходит после перерыва, а не подряд. Два из его трех предыдущих президентств заканчивались до истечения конституционного срока в результате государственных переворотов.

Веласко является буревестником в эквадорской поли-литике, блестящим, увлекающим аудиторию оратором; сила его риторики неотразима. Он авторитарен и считает разделение власти с конгрессом делом весьма трудным. Его политику, как и его вспыльчивый темперамент, невозможно предсказывать, и по многим политическим вопросам он занимал противоречивые позиции, в результате чего получал в то или иное время поддержку всех существовавших политических партий.

В июне этого года Веласко выиграл с огромным преимуществом в числе голосов — такого успеха не имел еще ни один из кандидатов на президентских выборах — и добился этого типичным для него приемом. Выступая в качестве независимого кандидата, он произносил уничтожающие тирады против правящих олигархий, которые, как он утверждал, стояли за кандидатами от либеральной и консервативной партий, и тем самым получил широкую поддержку обнищавших масс населения. Он призывал осуществить коренные экономические и социальные преобразования, покончить с правлением олигархий и политических боссов и более справедливо распределять национальный доход. Этот популярный призыв принес ему почти 400 тысяч голосов — сокрушительную победу, а его шумные обличения Рио-де-Жанейрского протокола в ходе предвыборной кампании сделали его глашатаем эквадорского национализма.