За стеклом - страница 13

Но, это было уже неважно. Участники услышали долгожданный рев, который в их, к тому моменту, хорошо смазанных дешевым виски, головах, превратился в огромную мотоколонну Ангелов ада, которые приехали из самой Калифорнии, чтобы освятить это, поистине, байкерское событие.

Я смотрел на все это с поднимающейся изнутри, скорбью. С одной стороны, мне не дали закончить рассказ про особенности сборки русского мотоцикла из остатков японских аварий. С другой, я наблюдал странную картину бородатых лиц, пьяных, осовевших, глупых. И по-своему, счастливых. Счастливых тем, что в их жизни есть хоть что-то, во что они верят. На что могут опереться, когда каждый день, перед ними встают многочисленные, вовсе не байкерские, бытовые проблемы, неустроенность, бедность, отсутствие перспектив и, конечно, алкоголизм.

Говорят, что нет ничего страшнее женского алкоголизма. Я не совсем согласен с таким гендерным разделением и считаю, что нет ничего страшнее детского алкоголизма. Когда, независимо от возраста, человек пьет со страшной «детской» целью, – хоть на время поверить в несуществующие миры и игрушки.

Всеобщее возбуждение сменилось на умиление, когда из грязного микроавтобуса, именованного «Black Raven», появился жених.

В России, как, наверное, и в других странах, есть много поверий и примет на тему «жениться» или «не жениться». У меня есть одна, своя личная. Довольно простая, но, уверен, что она работает на сто процентов. Эта «примета» такова: если еще до начала церемонии жениха поддерживают за руки, чтобы он не упал, – ему не стоит жениться. Как и невесте, увидевший своего суженного в таком состоянии, не стоит выходить за него замуж.

Потому что, если к десяти утра, в один из самых торжественных дней свой жизни, человек залился до состояния «четверенек», то тут явно что-то не то. Либо он так не хочет жениться, либо он настолько близок к «черте» своего алкоголизма. В обоих случая, я уверен, стоит отменять церемонию.

Но, в этой истории, никто церемонию не отменил, хоть жениха и поддерживали за обе руки, его верные мотобратья, которых, кстати, тоже изрядно штормило. И чтобы не получилась куча-мала из тел, их, подхватили другие мотобратья, пока вереница «пьяной поддержки» не растянулась на всю длину парковки.

Сейчас, вспоминая все это, я, одновременно смеюсь над комичностью и, с горечью, думаю о том, сколько опасностей вляпаться в неприятности, подстерегало меня и всех остальных, во время таких пьяных эскапад. А еще, с большей горечью, думая о том, что все это был не розыгрыш, не команда профессиональных актеров. Увы, все эти люди по-настоящему губили (многие еще продолжают губить) свои жизни.

Когда наша «алко-мото» колонна прилично выросла и обрела форму дрожащей сосиски, кто-то предложил выйти на проспект и перекрыть движение телами, другое предложение было – разбить стекла загса. От всего этого, я немного протрезвел и выскочил из объятий мотобратства, решив, что лучше понаблюдать со стороны.

Но, слава Богу, ничего из выше предложенного, не случилось. В следующий момент, из микроавтобуса появилась невеста.

Уже по лицу этой, видавшей виды, женщины, было понятно, что она способна справится с ангелами ада и черными воронами, вместе взятыми.

Быстро, по-хозяйски, выдернув жениха из колонны, тем самым, развалив центрирующее звено конструкции, она, буквально отнесла, сто пятидесяти килограммового пьяного детину, к дверям загса.

Мотобратия негодующе завыла, но делать было нечего. Да и за время «марш-бросков» колонны, у всех пересохло во рту, поэтому мы опять консолидировались вокруг бутылок, в отдельные группы.

К рассказам о тяжести мотожизни, примешались вздохи про тяжесть мужской доли, связанной с «охомутанием».

Через минут пятнадцать, «молодые» появились на пороге, официально зарегистрированные. Потекли пьяные размазанные речи, с вкраплениями мотошуток про то, что Мая (так звали лихую мотоневесту) должна каждый день полировать поршень своего мужа, а тот должен регулировать ее клапаны и переключать коробку.

***

Следующий фрагмент байкерской истории происходил в ресторане. Точнее, в подвальной столовой, где стены и все убранство, цветом «побежалости» очень мне напомнило мартовские улицы Москвы.