За свободу - страница 58

— В те времена у горожан еще текла кровь в жилах: города с оружием в руках боролись против местной знати. Мирное житье остудило им кровь.

— Ну это как сказать! — воскликнул мясник и потряс громадным кулаком.

— Тем лучше, если я ошибаюсь, почтенный мейстер, — согласился рыцарь. — Но, ей-богу, — продолжал он, покручивая кончики усов, — если б наши отцы и деды были дальновидней, магистрату не удалось бы сыграть такую скверную шутку с мейстером Эчлихом.

— Где уж нам это понять! Может, оно и было, да быльем поросло! — воскликнул Лоренц Дим, разглаживая обеими руками спускавшиеся на лоб подстриженные в скобку волосы.

— Понять не так уж трудно, — возразил рыцарь. — Бюргерство решило, что раз оно одержало победу над дворянами и заставило их признать и подтвердить документом и клятвой его права, то оно может опочить на лаврах. А как вы полагаете, мейстер Эчлих, много ли стоит бумажное право, когда нет силы, чтобы его поддержать?

Килиан Эчлих гневно ударил кулаком по столу, и рыцарь продолжал:

— Итак, бюргеры вернулись к своим мирным занятьям, трудились и наживались, и в заботах о своем личном благе забыли про благо общее. И общественных делах они разбирались туго и были даже рады, что именитые граждане избавили их от хлопот. Они и не заметили, как те разными уловками и хитростями постепенно оттеснили их в сторону от общественных дел. Если кто и почуял, что дело неладно, то было поздно — среди бюргерства уже не было единодушия. Так и случилось, что старинные права горожан были забыты.

— Забыты? Так, стало быть, нужно напомнить о них магистрату и бюргерству! — крикнул скорняк, побагровев.

— Да, и напомнить так, чтоб господа не скоро очухались! — чуть не задохнулся от ярости Фриц Дальк.

— Если горожане твердо потребуют признания своих прав, подтвержденных грамотой, я уверен, они их получат, — произнес фон Менцинген, обращаясь ко всем мастерам. — Тогда и мейстер Эчлих добился бы своего, и цехи законным путем положили бы конец злоупотреблениям патрицианского правительства. Ей-богу, беззакония магистрата зашли слишком уж далеко, у меня просто желчь вскипает, стоит мне об этом подумать.

Разгоряченные мастера заговорили, закричали наперебой. Каспар старательно подливал им вина. Только Килиан Эчлих не проронил ни звука, но глаза его горели.

— Однако час уже поздний. Отложим нашу беседу до следующего раза, — промолвил фон Менцинген. — И не плохо бы приготовить нам комнату окнами во двор, мейстер Эчлих.

— Сделайте одолжение, — отвечал тот.

— Ну, стало быть, до голубого понедельника[71], если почтеннейшие мастера не возражают, — предложил рыцарь.

Все согласились.

— К тому же эта комната слишком тесна, — заметил Мельхиор Мадер. — Среди горожан немало таких, что с нами заодно.

— Итак, да хранит вас бог. — И рыцарь сердечно простился с мастерами, взяв плащ и шляпу.

Мейстер Килиан проводил его до двери.

— Теперь я спокоен за свои права, — сказал он.

Порывистый западный ветер разгуливал по темным улицам, разгоняя тучи, сквозь которые изредка проглядывали звезды. Визжали и скрипели флюгера на крышах и вывески на длинных железных шестах, протянутых над тротуарами, «Погодите, — думал рыцарь, шагая к Родерским воротам и плотнее закутываясь в плащ, — скоро налетит вихрь не чета этому и развеет в прах все ваше прогнившее могущество!» Вдруг он остановился и прислушался. Ветер донес до его слуха неясный шум, к которому словно примешивался звон оружия. Шум доносился с Райской улицы, начинавшейся вправо от Родерских ворот. Там, неподалеку от бань, находился публичный дом. Патрицианские сынки не редко затевали там ссоры с подмастерьями, подчас спор решали мечи и далеко не всегда в пользу молодых дворянчиков. Так золотая молодежь готовилась к роли будущих градоправителей. Усмехнувшись про себя, рыцарь скрылся под темной аркой, которая вела к центру города.

С юга и запада уже задули весенние ветры, и на горизонте стали сгущаться грозные тучи. Горе тем, на кого надвигалась эта гроза: от нее не спасешься ни покорностью, ни силой. И до слуха ротенбургских господ дошла весть о том, что брат императора эрцгерцог Фердинанд