За живой и мертвой водой - страница 55

— Короп, короп… Раззява чертова! Кому говорил, не дергай, води па кругах! Так нет, тянет изо всех сил, точно баба пьяного мужа из корчмы.

— Леска тонкая, в три волоса, — оправдывался дядька. — А в нем три кила, не меньше. Разве такого удержишь…

— Рыбак из тебя, как из моего носа плуг. Тебе не коропов, а пескарей ловить. Не умеешь — не берись!

Сотенный еще раз огорченно посмотрел на расходившиеся по воде круги, ожесточенно плюнул под ноги и попал на лежавшую на песке винтовку часового. Тут–то желчь взыграла в нем. Он мгновенно приосанился и спросил начальственно строго:

— Друже Тополь, кто ты есть в настоящее время?

— Стрелец Тополь из сотни Богдана, друже сотенный, — с руками по швам вытянулся дядька.

— Я спрашиваю, зачем тебя сюда поставили?

Дядька сконфузился, раскрыл рот в глупой, виноватой ухмылке, переступил с ноги на ногу.

— Я спрашиваю — рыбу удить? — едва сдерживая ярость, сказал Богдан.

— Да где там… — окончательно смешался часовой и тоскливо посмотрел на поднятую сотенным винтовку. — Ведь вы же знаете…

— Друже Тополь, отвечай своему командиру, как полагается! — грозно наступал на него Богдан.

— Поскольку я часовой, нахожусь на посту… — забормотал дядька. — Есть лицо неприкосновенное…

— Ага! — притворно изумился сотенный. — Значит, ты часовой, находишься на посту, лицо неприкосновенное… А где твое оружие? — И загремел: — Где твое оружие, сукин ты сын?

Грозный командир и провинившийся подчиненный стояли друг против друга голоногие, мокрые по пояс. Картина была довольно комическая, но Богдан не замечал этого,

— Я спрашиваю: тебя с удочкой на пост поставили? Отвечай.

— Нет, с винтовкой.

— А где твоя винтовка? Знаешь, что за это полагается?

Дисциплинарное взыскание последовало незамедлительно. Сотенный отпустил часовому три щедрые затрещины, приговаривая:

— Вот тебе за винтовку! Вот тебе часовой на посту! Вот тебе лицо неприкосновенное! Получай и скажи спасибо за науку.

— Дякую! — поспешно сказал дядька, принимая от сотенного винтовку. Он, кажется, был рад, что отделался такими пустяками.

— Еще раз случится, — передам дело в эсбе. Там тебя научат…

Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, бормоча под нос ругательства, Богдан начал натягивать кальсоны и штаны. Дядька суетился возле него, поддерживая командира под локоть, подставлял сапоги.

Тараса заинтересовал привязанный к колышку шнурок, уходивший в воду. Он то натягивался, то ослабевал. Кукан, рыба на кукане! Значит, часовой не зря провел с удочкой зорьку. Было бы предельной глупостью оставлять этому олуху его улов. Тарас вспомнил вкус ухи, и застарелый, недремлющий голод свел судорогой его желудок.

Дальнейшее произошло без единого слова. Как только сотенный поднялся к тропинке и злой, суровый зашагал не оглядываясь к хутору, Тарас в свою очередь скользнул вниз и предстал перед изумленным часовым. Ничего не говоря, он презрительно и требовательно показал пальцем на кукан. Дядька сразу понял этот величественный жест и тотчас же выполнил приказание. На кукане сидели два небольших карпа, серебристый лещ и штук шесть пестрых окуней. Не прошло и двух минут, как хлопец с тяжелой связкой трепыхавшейся рыбы за спиной догнал сотенного.

Появление сотенного и его спутника было замечено, когда они уже подходили к ближней хате. Из–за сарая вынырнули два человека и тотчас же пугливо скрылись. Затем навстречу Богдану, на ходу поправляя ремень с тяжелой кобурой и одергивая полы френча, выбежал встревоженный чубатый детина в мазепенке. Он остановился в трех шагах, щелкнул каблуками и поднес два пальца к козырьку.

— Друже сотенный, рапортует четовой Довбня. За время вашего отсутствия все вояки находились на своих местах. Никаких происшествий не случилось. Если не считать…

Четовой Довбня замялся, побагровел, шевельнул, точно рыба плавниками, кистями опущенных по швам рук.

— Что такое?

— Снова совет…

— У нас в сотне нет советов, друже четовой, — строго, наставительно оборвал его Богдан.

— Да приблуда этот, старшина…

— Что он?

— Так вы знаете, какой он пьяный. Опять за свое… Самогону где–то хватил, а теперь загнал пистолетом четырех стрельцов в хату и снова им политинформацию читает.