Забайкальцы. Книга 3 - страница 15

— Анисья, котлеты-то переверни да покроши еще луку. Игнатьевна, как у тебя пироги-то? Смотри, не подгорели бы. Настасья, занеси ишо пельменей с решето. А ты чего опять приперся? напустилась она на Трофима.

— Узнать, маменька, как у вас тут дела-то идут?

— У нас все на мази, ишо немного — и подавать можно.

— Кеха наш насчет власти разъясняет старикам и все такое прочее. Да-а, маменька, какой у меня братец-то, погоны серебряные, три звездочки, сотник по-нашему! Даже штаны на нем какие-то особенные, синего сукна, колени в обтяг, а кверху широкими пузырями, галифе называются, а лампасы-то атласные.

— Завидно? — Макаровна обернулась к Трофиму, улыбаясь вытерла фартуком вспотевшее лицо.

— Да нет, маменька, я к тому, что ведь он небось сотней командует, сто двадцать человек у него под началом таких вот, как я, гавриков! Шутейное дело!

— А кто его выучил, на ум-то кто его наставил?

— Само собою, маменька, рази ж я не понимаю.

— То-то же, иди к гостям-то.

— Сейчас-то, маменька, родимая, ты вот на радостях-то удружи мне чарочку, чтобы, значит, за здоровье братца благородного, ну и за ваше то же самое.

— Ладно уж, налей ему, Анисья.

Выпив, Трофим крякнул от удовольствия, вытер ладонью усы и снова на цыпочках в горницу.

А там Иннокентий рассказывал, что Москва, Петроград и центральные губернии России все еще находятся под властью большевиков, но они доживают последние дни. Они окружены со всех сторон войсками белых армий, которыми командуют боевые, прославленные генералы. Кроме того, войскам Временного правительства помогают союзники, четырнадцать держав — союзниц России.

Одобрительный шумок зашелестел в горнице, а Савва Саввич спросил:

— А кто же у нас теперь главный-то управитель?

— Верховный правитель теперь адмирал Колчак, резиденция его находится в Омске. Ну а в областях по-прежнему будут управлять губернаторы и атаманы. Вот у нас, к примеру, создан войсковой казачий круг, войсковым-наказным атаманом является известный вам генерал-лейтенант Семенов Григорий Михайлович.

— Знаем Семенова, — усмехнулся Савва Саввич, оглаживая бороду, — даже и помогали ему попервости-то, как он объявился, неплохо. Шесть коней первеющих выставил я ему без копеечки, да и продуктов, и одежи, и другого прочего немало. А скажи, сынок, какое теперь будет за все это вознаграждение?

Иннокентий переглянулся с носатым офицером, оба чему-то улыбнулись.

— Заплатить-то, конечно, заплатит, — вновь заговорил Иннокентий, — а я вам советую, папаша, не требовать этой платы.

— Не тре-е-е-бовать? — удивился старик. — То есть как же это так?

— Очень просто, подарок дорогому нашему атаману, чтобы и другие твоему примеру последовали. Мы от этого не обеднеем, а войску забайкальскому помощь будет, и для меня это большая приятность.

Савва Саввич вытер платком сразу вспотевший лоб, и когда заговорил, то голос его звучал неуверенно, робко.

— Я-то, конечно, могу и пожертвовать и все такое, да как другие-то. А потом, ты то возьми во внимание, Кеша, — тут Савва Саввич оживился, окреп голосом, — мы ведь Семенову не только капиталом помогли — и в дружине вольной состояли, даже до се оба с Семеном. А вот Христофор Миколаич командиром у нас значится.

— Так это хорошо, господа старики, — неожиданно заговорил все время молчавший носатый офицер, — а ведь мы с Иннокентием Саввичем как раз и едем по станицам по этому делу, по организации вольных дружин. Ну а раз у вас она создана, тем лучше, перепишем вас, и можно будет оружие выдать, винтовки.

При упоминании об оружии все насторожились, удивление отобразилось на лице Христофора Томилина.

— Это для чего же оружие-то нам сулите, дозвольте спросить? — обратился он к подъесалу. — Мы-то думали, что уж кончилась наша служба в дружине, а оно, выходит, наоборот, даже и войной вроде запахло. Как же это так?

— Непонятно чегой-то, — в тон Христофору отозвался Савва Саввич. — большаков разгромили, советчиков, комитетчиков поганых изничтожили начисто по всему Забайкалью, так с кем же ишо тово… воевать-то налаживаетесь?

— Да, папаша, большевиков, их Красную гвардию мы разгромили, — вновь заговорил Иннокентий, суровея лицом и глядя на отца, — но до конца-то их не добили. Многие из них ушли в сопки, в тайгу, и мы уже имеем сведения, что кое-где они группируются, подбивают темный народ на восстание против существующей власти. Так что большой войны может и не быть, но налеты их шаек на села и станицы, с целью грабежа, вполне возможны. Вот для борьбы с этими бандами мы и создаем в станицах вольные дружины из наиболее верных, преданных нам старых казаков. Кстати, а как здешние большевики, красногвардейцы бывшие, поживают? Их ведь не мало в Антоновке?