Заброшенная дорога - страница 27

Реконструкция позднеримской крепости в Каср Бшире, около 300 г. [Campbell 2009, c. 58]

  Гарнизоном здесь стояла вексилляция Девятой когорты аламаннов. То были внуки и правнуки аламаннов, взятых в плен и принятых на римскую службу ещё Юлианом Отступником. Уже лет полсотни они жили здесь семьями, переженились на египтянках и сами превратились в египтян, но между ними всё ещё попадались светловолосые и голубоглазые, в речи звучали германские фразочки, хотя и заметно искажённые — скажем, «fik dine mutar», — а в иных семьях сохранялись германские имена: например, коменданта крепости звали Хариульфом.

Этот Хариульф страшно испугался Маркиана, должно быть, приняв за важного проверяющего, и сразу же залепетал всякий бред: мол, зерно съели мыши, а то масло поступило уже испорченным, а по тем деньгам готов отчитаться распиской за каждый нумм, и вообще всё это клевета и происки… Маркиан прервал эти излияния, потребовав комнат для отдыха, и Хариульф облегчённо перевёл дух.

С утра и до самого конца сиесты путешественники отсыпались и отлёживались. Когда солнце заметно перевалило за полдень, и во дворе появилась первая полоска тени, Маркиан отправился обедать. В солдатской трапезной он застал Фригерида и Олимпиодора за интеллектуальной беседой.

— Скажи, мой Фригерид, а те герулы, которые разоряют морскими набегами Галлию и Испанию — это твои герулы? — интересовался философ. В руках он держал вощёную дощечку и стилус, на плече, как всегда, сидел Левкон. — Те же самые, что в Дакии?

— Мы восточные герулы, а это западные, — охотно пустился в объяснения Фригерид. — Когда наш праотец Герилас погиб в битве с данами, у него остались две дочери, Аустра и Вестра. Аустра бежала от данов на восток, в водах Эльбы сошлась с богом Марсом, которого мы называем Тиус, и родила от него наших великих предков — полубогов. — (Олимпиодор быстро записывал). — А Вестра ушла на запад, блудила там как последняя шлюха со всяким фризским и батавским отребьем, нарожала выблядков, и от них-то пошёл сброд, называющий себя западными герулами…

— Занимательные экскурсы о происхождении народов украшают любую историю, начиная с Геродота. — Маркиан сел за стол и придвинул к себе миску с жареной свининой. — Но ты ведь понимаешь, Олимпиодор, что всё это бабьи сказки?

Фригерид оскорблённо надул щёки и попытался что-то сказать, но философ ответил первым:

— Мой Маркиан, легенды могут лгать о прошлом, но если их правильно понимать, они рассказывают правду о настоящем. Почему современность предпочитает именно такую, а не иную ложь о древности? Ответ откроет некую правду о современности, не так ли?

— Интересная мысль, — согласился Маркиан, — но поскольку Фригерид, как я уверен, сам только что придумал эту легенду, она открывает правду не о современных герулах, а только о самом Фригериде. А именно, что он обожает болтать про шлюх.

— Да что ты несёшь, иллириец? — не выдержал тот. — Это древнее предание, которое мне поведал отец, а ему дед, а ему прадед, и так далее до самых сыновей Аустры! У нас его рассказывают каждому мальчику, когда посвящают в мужчины!

— Вот-вот, Олимпиодор! — Маркиан макнул кусочек свинины в мёд и уксус, отправил в рот, запил египетским пивом. — Расспроси его лучше о герульском обряде посвящения в мужчины. Это очень интересный обряд. Только он тебе не расскажет.

— Я слышал про тайфалов[38], что у них мальчик обязан отдаваться всем старшим мужчинам, пока не добудет в одиночку медведя или кабана, — заметил Олимпиодор. — Это правда?

— Про тайфалов правда, — сказал Фригерид, яростно косясь на Маркиана, — а про нас — бред и грязная клевета! Какие ещё ослицы? В наших краях вообще ослы не водятся!

— Всё это весьма любопытно, но прошу простить. Я чувствую, что ещё не совсем отошёл от ночного перехода. — Философ встал. — Отправляюсь на ложе. До вечера, господа! — С попугаем на плече он скрылся за дверью.

— Кстати насчёт ложа, — заметил Маркиан. — Жаль, что Олимпиодор оставил Аретрою в городе. Нам здесь её не хватает, ты не находишь?

— Всё равно бы не дала, — хмуро откликнулся Фригерид. — Я к ней ещё вчера в Максимианополе подкатывал — отшила как младенца.