Забыть Веронику - страница 34

— Теперь уже поздно об этом говорить, мама, — решительно заявил я, исчерпав все контраргументы. — У меня с Вероникой БЫЛО. И я просто обязан на ней жениться.

— Что у вас «было»?

— Ну… Это… Близость была. И я у нее первый мужчина, — с некоторой гордостью заявил я. — И как я буду выглядеть, если расстанусь с ней?..

Лучше бы я этого не говорил. В адрес моей подруги тут же была брошена куча обвинений из серии «ни одна приличная девушка до свадьбы не…». Хорошо, что она не слышала эпитетов, которыми наградила ее моя мама…

Да, я был послушным сыном и очень любил мать, но и Веронику я тоже любил и хотел прожить с ней всю жизнь. Потому и поступил так, как считал нужным. Совместно с ее родителями мы организовали скромную свадьбу, которую моя мама проигнорировала, и поехали в двухнедельное турне по Волге. А потом приехали и поселились в маминой квартире. Где ж еще? Другой жилплощади у меня не было, равно как и денег на съем квартиры. Сама Вероника до встречи со мной жила в квартире хороших знакомых, которые вовсе не горели желанием предоставлять квадратные метры еще и мне, совершенно постороннему для них человеку. Ну а вариант проживания у ее родителей даже не обсуждался: мы бы каждый день чертову уйму времени тратили бы на дорогу. Не прерывать же обучение в институте и колледже…

***

К сожалению, я был не только послушным сыном, но и слабовольным, мягкотелым человеком, не приученным к преодолению жизненных трудностей и не умеющим принимать сложные решения. Теперь в этом уже можно честно признаться, не боясь выглядеть смешным и нелепым в глазах окружающих.

Меня хватило всего на один год. Это было тяжелейшее время. Я постоянно находился в эпицентре малых, средних и крупных конфликтов. Любая ерунда могла стать поводом для очередного скандала между мамой и женой. Настоящих, классических скандалов, сопровождающихся битьем посуды и матерной бранью, было немного. Можно даже сказать, их совсем не было. Все-таки моя мама имела высшее образование и флегматичный темперамент, а Вероника чисто из принципа никогда не повышала голос и не переходила на оскорбления. Но мне от этого легче не становилось. Тихая, затяжная ссора — она порой похуже шумной перепалки. В нашей двухкомнатной квартире царило перманентное напряжение. Мать находила тысячу и один способ, чтобы продемонстрировать свое пренебрежительное отношение к Веронике. Делать это ей было нетрудно, потому что жили-то мы в первую очередь на ее деньги, хотя тесть с тещей иногда и отправляли небольшие суммы. Не проходило и дня, чтобы мы не услышали в свой адрес какой-нибудь колкости, связанной с финансовым вопросом. Дескать, двое малолеток ни с того ни сего вообразили себя взрослыми, поженились, а сами живут в родительской хате, на родительские деньги… Казалось, мать целенаправленно прилагала все усилия для того, чтобы сделать нашу супружескую жизнь невыносимой. Одни только наши занятия любовью чего стоили. Стены-то в квартире тонкие, звукопроницаемость хорошая. Так вот, каждый раз, когда мать слышала, что у нас «начинается», она начинала колотить кулаком или тапочком в стенку и кричать, что мы мешаем ей спать. Легко представить, как подобные эксцессы сказывались на нашем эмоциональном состоянии…

Кто-нибудь на моем месте, наверное, и смог бы «разрулить» ситуацию. А я не смог. Мне казалось, что выбранная мною позиция абсолютного нейтралитета является наиболее подходящей. Я не хотел принимать ни сторону матери, ни сторону жены. Не хотел портить отношения ни с той, ни с другой. Издержки «правильного» воспитания, что с ними поделаешь… Никто не объяснил мне в детстве, что пассивный путь наименьшего сопротивления и «сбережения сил» не всегда является самым правильным. А в итоге я потерял свою первую семью…

***

Никому и никогда я не рассказывал историю своих отношений с Вероникой. Разве что Маргарите, своей второй супруге. Но даже она не знала всех подробностей нашего расставания. Мне страшно не хотелось выглядеть в ее глазах слабовольным и трусливым хлюпиком. Мне было просто стыдно!..

А вот с Верой как-то так получилось, что я рассказал ей о своем первом браке уже на третий день знакомства. Там же, на лоджии. Стыда не было. У меня было другое чувство. Как будто моя душа — это большой дом, и я из всех уголков этого дома выгребаю накопившийся за много лет мусор. Голыми руками. Да, это неприятно, и лучше бы это сделал кто-то другой. Но в то же время я чувствую, как становится легче дышать, как уходит смрадный запах из моего дома, как комнаты наполняются чистотой и свежестью. Помню свою единственную в жизни исповедь в православном храме. Мне тогда было лет пятнадцать. Суть христианства я тогда не понимал, да и в Бога не очень верил, но у меня был переломный возраст, я мучительно искал нравственные ориентиры и ради интереса зашел в церковь. Так вот, после беседы с седобородым священником у меня было такое же ощущение, как после разговора с Верой.