Забыть Веронику - страница 62

Серега сначала был мрачен и немногословен до такой степени, что я вообще удивился, для чего ему вздумалось приглашать меня в кабак. Но на спиртное налегал усердно, и скоро из него полились пьяные откровения.

— Уходить надо с этой работы, Андрюха, — бухтел он, сжимая пальцами рюмку. — Не знаю куда, но надо. В любое подразделение… В кадры, в тыловые службы, да хоть жезлом полосатым на дороге махать… Или нет, лучше в пресс-службу. Я же журналист по диплому.

— Шутишь? — усмехнулся я. — Блатные места давно блатными и заняты. А все эти кадры да пресс-службы наполовину сокращены, на треть распогонены… Оптимизация же, мать ее, — выругался я.

— Ну, тогда в участковые. На эту должность очередь не стоит.

— Не советую, — покачал я головой. — Геморройная работа, поверь на слово. А в деньгах потеряешь. Да и вообще, с чего вдруг ты уходить из оперов собрался?

Он опрокинул в себя наполненную до краев рюмку, куснул от люля-кебаба, прожевал. Помолчал, то ли собирая в кучу мысли, то ли подыскивая слова.

— Фильм один сегодня вспомнился. Старый, советский, по Юлиану Семенову. Там двое ментов осматривают обезглавленный труп женщины, а потом сидят в кафе, вот как мы с тобой, и один другому говорит: «Будь проклят наш профессионализм. Видели труп, а сейчас спокойно обедаем. И сердце не разорвалось». А второй возражает: «А может, и разорвалось. Не всегда мы замечаем, как оно рвется…» Андрюха, я не хлюпик какой-нибудь и от вида крови в обморок не падаю, типа как Гиммлер в концлагере упал, когда ему показали трупы казненных людей... Но сегодня я смотрел на нее, на эту девчонку… Я вплотную подошел, хотя никакой надобности не было. Она как живая в гробу лежала, понимаешь? Четвертый день, а она как живая! Такую красоту даже смерть портить не решается, вот в чем дело…

— Брось, — мягко возразил я. — Смерть не личность, чтобы на что-то решаться или не решаться. Просто особенность организма. Она молодая была, здоровая, не наркоманка какая-нибудь и не алкашка. Ну и в морге их ретушируют, прежде чем хоронить, ты же знаешь…

— Вот именно! — вскрикнул Волков, легонько хлопнув ладонью по краю стола. — Молодая, здоровая и вдобавок необычайно красивая. А ведь что такое красота? — вопросил он, театрально взмахнув рукой. — Красота есть показатель генетической ценности человеческой особи. Вот так. Я убежден, что наука в скором времени откроет и изучит ген красоты, и тогда будет найден ответ на один из сложнейших вопросов мироздания… Ты читал Ивана Ефремова?

— Кто это?

— Советский писатель-фантаст. Он до конца понял глубинный смысл человеческой красоты. Он писал, что внешняя красота напрямую взаимосвязана и с физиологическим здоровьем, и с приспособленностью к жизни, и с возможностью производить качественное потомство. Я и сам много раз убеждался в том, что некрасивые люди, будь то мужчины или женщины, зачастую оказываются еще и болезненными, слабыми, хилыми, страдают повышенной утомляемостью и целым сонмом психологических проблем… А ведь это все тоже по наследству передается, Андрюха. Поэтому для меня красивая женщина — это женщина вдвойне. А смерть красивой женщины, наступившая в репродуктивном возрасте, — это двойная, тройная трагедия. Она детей могла нарожать и обогатить генофонд нации своими правильными генами. А ее — вазой по голове… Черт, да за это и наказание должно быть предусмотрено вдвойне более строгое, чем за убийство дурнушки! Может, юристы будущей России дойдут когда-нибудь до этой мысли…

Я слушал пьяный бред Волкова и сочувственно кивал. Юристы будущей России могут еще и не до такого безумия дойти, подумалось мне. Особенно если принять во внимание некоторые тенденции, которые прослеживаются в современной российской правовой системе. Порой сомневаешься, в каком веке живешь. Словно дремучее средневековье вернулось на Русь… Если за размещенную в социальной сети карикатуру или неосторожное смс-сообщение российские граждане получают реальные тюремные сроки, в то время как расхитители миллиардных капиталов отделываются условным наказанием или отстранением от должности, значит, наше бедное правосудие стремительно деградирует.