Зачёт - страница 5

   - Дядей он приходится парню, вроде как даже родным. А обращается как с собакой. Парнишку жаль, тихий он, послушный. И деваться ему некуда - ремеслу не обучен, семья бедная, все на дядю молятся. Как же: обещал обучить племянника, да свою должность ему передать, когда на покой уйдёт. Только мнится мне, не скоро ещё старик отправится на покой. Он же свихнулся совсем на этих деньгах. Как остановимся на ночлег, тут же отправляет кого-нибудь из нас к торговцам - за самыми большими весами. Потом полночи мешки потрошит, монеты перебирает, добро перевешивает. А чего его перевешивать, спрашивается, если он самолично каждый мешок опечатывает после взвешивания? При нас, ясное дело. Не сам же он будет мешки туда-сюда тягать!

   - Как мытарь и наши с обозом уехали, Лобана и Шершня, как самых старших, я определил на охрану. Они стерегли вторую телегу и мешки из первой - мы их рядом складывали. Все остальные занимались разгрузкой, кроме возницы: его я в лес за ясеньком послал, чтобы новую ось вытесать. А кроме возницы, все были на виду, все при деле... Нет, из чужих никто не проходил и не проезжал. Снегопад, дорогу занесло, а места там малолюдные - поблизости только замок, откуда мы ехали... Нет ночевали в Головле, в тамошней ратуше. Выехали ещё затемно, чтобы в замке управиться до полудня. Оттуда до города четырнадцать вёрст, должны были успеть с запасом, да вишь, как вышло...

   - ... На ночёвку устраивались больше в городах - в казённых стенах, оно с ценностями-то спокойнее. Два раза, правда, в замках ночевали, но это было в самом начале похода, тогда ещё и трёх телег не насобирали... Не всегда всем отрядом. Если шли мимо чьей-нибудь родной деревни, Батя ребят на ночь отпускал... Здыш, Косуля, Веслав... Да, почитай, треть наших со своими повидались. А что такого? Не разом ведь - по одному, по двое. Батя и сам как-то заночевал у брата... Нет, мытарь никуда не отлучался... Смеётесь? Парень в каком-то городишке от нас приотстал только, засмотрелся на ручных медведей, так старикашка ему всю физию уздечкой изукрасил...

   Убаюканная речами дружинников, разомлевшая от тепла, исходящего от печки-лежанки, Милочка из последних сил удерживала глаза открытыми. Таращилась на бревенчатую стену с торчащими из щелей светло-серыми пуками то ли мха, то ли волосатых верёвок, и в который раз кляла своё воображение, создавшее этот мир - с этим городом, постоялым двором, дотварями, школой для принцесс, продвинутой королевой, мытарями, судейскими... И что ей стоило придумать для своих героев планету с цивилизацией, обладающей всеми благами современного общества, но без его проблем? Правда, не очень понятно, чем бы она там занималась, но какая разница, если она и на нынешней своей работе только симулирует компетентность. По крайней мере, не было бы этих сумасшедших ночных побудок, убийств, краж и прочих отвратительных бедной домохозяйке ужасов - вроде верховой езды, дровяных печей и ночных ваз.

   Зловредный внутренний голос, естественно, не смолчал. Сначала издевательски напел: "Наша служба и опасна, и трудна". Потом посоветовал "её мудрости" просто-напросто выдумать, кто спёр серебро - вдруг её воображение хоть разок да повлияет на этот мир после её переселения? Потом "утешил", предложив представить, что бы с ней было в местной деревне, где по её милости до сих пор топят по-чёрному, окна затягивают плёнкой из коровьих кишок, скотину зимой держат в избах, а оправляются в общее "поганое" ведро. На этом месте Милена не выдержала. Встала и вышла, сказав Джинеоле, что должна заглянуть к принцессе.

   Триандерцы нравом более серьёзны, чем керфане, склонные воспринимать жизнь как весёлую шутку. Лесса, не посчитавшая нужным пленять собеседников очаровательной беспечностью, с опросом своей части свидетелей уже покончила и теперь строчила резюме, сверяясь со своими записями.

   - Я склоняюсь к тому, что мешки подменили в лесу, - поделилась она с наставницей, когда та выпроводила к герцогине служанку и заняла её место у стола. - После отъезда основной части обоза и до прибытия отряда из города. Девятерым всё же легче договориться между собой, чем сорока четырём...