Загробная карьера Саши Маузера - страница 4

— Отлично, вот и люди. Сейчас узнаем у них, что да как, — обрадовался я.

— Дебил, какие люди, прятаться надо, здесь же два трупа!

Сначала я хотел поспорить, но потом представил, как бы все выглядело, если бы я зашел к себе в комнату, а на кровати два мертвеца, и возле них — два парня с обалдевшими лицами, якобы не понимающие, кто они и как сюда попали. Тем более, что Виталя уже схватил меня за локоть, и потащил в шкаф. Он оказался маленький, тесный, забитый вонючими, уже давно вышедшими из моды тряпками, но мы все же поместились, сгорбились, прижавшись друг другу, оставили между дверцами небольшую щель для просмотра, и затихли.

В комнату вошли двое. Один — молодой человек, примерно нашего промежуточного возраста (я уже упоминал, что разница между мной и Виталей была в один год) и низкорослый, сгорбленный дедок. Оба были одеты по-домашнему, парень в “трениках”, футболке и шлепанцах на босу ногу, дедок в каких-то обносках.

— Михалыч, проверь, — попросил молодой, остановишись на пороге, и с почтением глядя на мертвецов.

Старик двинулся к кровати, посмотрел, принюхался, пощупал, разве что не попробовал, и покачал головой.

— Нет еще.

— Может, с заказом что-то напутали? — озаботился молодой.

— Это ваши дела, — ответил дед, прошаркал к окну, и открыл форточку. — Еще два часа — и я вызываю полицию. Пусть сами разбираются, кто их убил и почему они в музее торчат.

Музей, однако! Я посмотрел на Виталю, но тот даже не повернулся, продолжая напряженно следить за обстановкой в комнате.

— Михалыч, ну, хотя бы три, — умоляющим тоном попросил молодой.

— За три и бутылки три, — ворчливо ответил дедок.

— Заплатим, не волнуйся.

— Хорошо, но ты, паря, покамест лучше вали отсюда. Негоже такому, как ты, здесь шастать. Если они оживут, я сразу сообщу, как договаривались.

— Но только сообщи!

— Иди уже, недоверчивый.

Парень еще немного потоптался, что-то пробормотал на прощание, и заскрипел лестнице уже в обратном направлении. Старик закрыл форточку, на всякий случай еще раз ткнул пальцем трупы, сел на табурет у стены, достал из-за пазухи самокрутку, и закурил, задумчиво пуская кольца дыма к потолку.

Когда опасность миновала, я стал размышлять на счет того, как сейчас лучше всего заявить о себе. Торчать в шкафу три часа, пока этот Иисус Христос будет ждать чуда воскрешения, не сильно хотелось. А с другой стороны, кто его знает, может он еще какой-то божественной силой обладает. Выпрыгнешь из шкафа, а дед тебе молнию в лоб зарядит, и все. Было два покойника, стало три.

Виталя слегка ущипнул меня за руку, привлекая внимание.

— Что?

— Как думаешь, сколько он еще здесь будет сидеть?

— Ну, сначала, пока не докурит. А дальше не знаю.

Услышав шепот, старик повернул голову, и посмотрел на шкаф. Мы замерли.

— Мыши, наверное, — успокоил “Христос” сам себя, и отвернулся.

Виталя уже более требовательно ткнул меня в бок.

— Да что?

— Слушай, что вообще происходит?

— Я тебе Друзь из “Что? Где? Когда?”, чтобы на такие вопросы отвечать? Сам же предположил, что мы спим. Вот, и спи себе дальше, пока можно.

— Раз это сон, то надо хотя бы выйти и осмотреться. А то торчим здесь, как любовники из анекдота, потом и вспомнить будет нечего.

— Я тоже так думаю.

— А этот?

— Раз это сон, то фиг он нам что сделает. В крайнем случае скажем, что мы из церкви, и спросим, какими это такими опытами с душами погибших страждущих он здесь занимается. Сразу отстанет.

В этот момент дед затушил самокрутку, и поднялся с табурета. Потянулся, пробормотал “Пойду, сосну пару часов” и вышел из комнаты. Спустя пару минут где-то в глубине дома хлопнула дверь, и наступила тишина. Отлично, опасность миновала. Мы спокойно вышли из шкафа, на всякий случай посмотрели на трупы — мало ли, а вдруг правда оживут — и тоже пошли своей дорогой. Если точнее вниз по скрипучей лестнице, на первый этаж обыкновенной двухэтажной деревянной сельской избы.

Даже если бы дед не сказал, что это музей, я бы сразу заподозрил что-то неладное. Везде какой-то неестественный порядок, все хозяйственные вещи на своих местах, ни пылинки, ни соринки нигде не валяется. На кухне сложенная из кирпичей печь, деревянный стол, стулья, тазик для мытья посуды, сама посуда аккуратно выставлена на прибитой к стене полке. Виталя зачем-то взял с печи глиняный горшок, и заглянул внутрь.